«В суд тебе, Горбатенко, лучше не соваться, а то еще и посадят. Бывший префект уже на воле». Куда же мне податься? Надо себя защищать. Где взять деньги, где? – Горбатенко вытер мокрое лицо. – У меня есть товар – народная любовь, куда этот товар еще девать? Год пройдет, и меня забудут. В бомжи подаваться или в адвокаты? Так и там все тепленькие местечки давным-давно заняты. Надо напрячься, надо рвануть, как прежде, как в молодые годы. Сумел же я на юрфак поступить, хотя конкурс был о-го-го! Сумел в столице в прокуратуру распределиться, хотя лапы волосатой не было, сумел квартиру получить, машину приобрести. Много чего сумел, хватка есть. А как дальше? Чувствую, в одиночку в депутаты не прорвусь", – и хищно, как кот или пес, Горбатенко заскреб по столу ногтями.
Раздался леденящий душу звук. Игорь Иванович мгновенно принялся шлифовать их о подлокотник кресла, который был уже изрядно потрепан, нитки цеплялись за поломанные ногти.
«Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей» – вспомнил он слышанную фразу.
Но кому она принадлежит – Хазанову, Пушкину, Блоку, – Горбатенко не знал.
Весь компромат, который у него имелся, он уже использовал. Он понимал, что сейчас чем-то напоминает рэкетира. Приходит к бизнесменам, рожи строит, пальцы веером гнет и предлагает купить залежалый компромат, вымогает деньги. А веры ему уже нет.
«К сильному человеку сами побегут с деньгами, а он еще будет перебирать: у этого возьму, а этого пошлю подальше, да так, чтобы дорогу к моему дому забыл напрочь».
Люди из предвыборного штаба Горбатенко уже потихоньку начали разбегаться. Настоящей команды у него не было с самого начала, все – случайные попутчики, все «бывшие». И Горбатенко понимал: пройдет неделя – разбегутся все, при нем останется лишь секретарша, потому как ей некуда идти.
«Расколоть бы кого-нибудь на деньги, – глядя в потолок, мечтательно произнес кандидат в депутаты. – А еще лучше развести пару-тройку лохов. Но денег надо немерено. Дадут две-три тысячи откупных, так этого на зарплату и на листовки может не хватить. А чтобы по-настоящему кампанию развернуть: на фоне Кремля, на фоне триколора с орлом, да в дорогом костюме, да с серьезными людьми, выстроившимися стеночкой, как футболисты перед штрафным, рука об руку, плечо к плечу, так на такое не тысячи нужны, миллионы надо. В экран телевизора надо попасть. В нем спасение для кандидата, только в нем. Телевизор – он как икона, как чудотворный образ. Все, кто в телевизоре появляются, сразу становятся известными. Их на улице узнают, им деньги дают, норовят автограф взять. А я два раза появился в телевизоре, мелькнул, как жалкая букашка, и исчез. Денег хватило лишь на то, чтобы два раза по пятнадцать секунд на экране порисоваться, сказать, что чиновники все коррупционеры, что нужна твердая власть, опираться надо на таких, как я. Так о твердой власти и Кабанов твердит».