Секундное замешательство женщины, и Серебров выдохнул:
– Это вы? Ну конечно же, я чувствую, звоните вы.
– Я помню, как вы предостерегали меня, – зашептала Станислава, – трубку «мобильника» я выключила, звоню из телефона-автомата.
– Я мечтаю с вами увидеться, – вставил Серебров.
– Гм…
– Вы не против? Я не слишком назойлив?
– Приезжайте, – и Станислава назвала перекресток, – я хочу вас видеть, – голос манекенщицы звучал очень сексуально и не вызывал сомнений в том, что если Сергей Владимирович проявит хоть минимум настойчивости, то близость сегодня ему обеспечена.
– Буду, обязательно буду.
Станислава успела лишь выкурить одну сигарету и осмотреть содержимое всего лишь одной витрины магазина, как из машины уже выбирался Серебров с пышной розой в руке.
– Это вам, – мягко произнес он.
Передавая цветок, он коснулся пальцев женщины, и та ощутила горячую волну, словно электрический разряд прошел по ее телу. Ослепительно-белый цветок на длинном стебле, казалось, был только что срезан с куста, ни один листик не помят, ни один лепесток не подсох. И хоть женщина знала, что выращенные на гидропонике цветы почти не пахнут, поднесла розу к лицу и вдохнула несуществующий аромат.
– Спасибо, – проговорила она, не зная, куда пристроить цветок. Стоять с ним в руках как дура посреди улицы она не хотела.
– Неподалеку есть хорошее кафе, – чуть сузив глаза, сообщил Серебров. – Маленькие столики на двоих, хорошая посуда, неяркий свет и живая музыка, окон в нем нет.
– Маленькие столики?
– Маленькие, как подносы.
– Когда сидишь за ними, то касаешься друг друга коленями?
– Вы спешите?
– Да, я спешила с вами встретиться. Боже мой, две машины – это так неудобно, – вздохнула женщина, – нам придется ехать порознь.
– Мы подъедем на моей, потом заберем вашу.
Цветок перекочевал на заднее сиденье автомобиля Сереброва, Станислава села рядом с ним. Проехали всего два квартала. Все произошло так быстро, что женщина даже не успела увидеть вывеску кафе, настолько оказался обходительным Серебров.
Он распахнул двери темного зеркального стекла, и манекенщица очутилась в небольшом темном холле, посреди которого виднелся освещенный красноватым светом то ли люк, то ли нора, что на поверку оказалось крутой винтовой лестницей с гулкими металлическими ступенями.
– Я боюсь, – Станислава видела перед собой резко уходящие вниз ступени, – оступишься и сломаешь шею.
Серебров придержал женщину за локоть, как в танце прижал ее к себе.
– Главное – ступать в унисон.
– Мы спускаемся в ад? – Станислава прислушалась к странной, доносящейся из-под земли музыке – флейты и ударные.