Давление на гортань немного ослабло, и Паук с хлюпающим звуком глотнул воздуха. Он покосился на зеркало заднего вида, пытаясь понять, кто же все-таки решил поиграть с ним в эту странную игру, но ближайший фонарь горел довольно далеко, и в зеркале маячил лишь темный силуэт головы, которая могла принадлежать кому угодно.
Впрочем, обладатель этого анонимного силуэта, похоже, вовсе не стремился сохранить инкогнито.
– У меня есть к тебе пару вопросов, – сказал он нормальным голосом, и Паук удивился: как он мог принять этого парня за кого-то другого? На заднем сиденье был Абзац, теперь в этом не осталось сомнений.
– Дурацкая манера задавать вопросы, – осторожно сказал Паук.
– А мне кажется, что лучшей манеры не придумаешь, – возразил Абзац. – Лучше шнурка от ботинка может быть только рояльная струна, а лучше рояльной струны – только включенный утюг. Это превосходно развязывает языки.
– Но не гарантирует правдивости полученных сведений, – напомнил Паук. – Слушай, тебе не надоело? Что за балаган? Ты что, телевизора насмотрелся?
Вместо ответа Абзац потуже затянул удавку.
Хрипя и молотя руками по сиденью, Паук со странной отрешенностью подумал, что такая звериная жестокость мало похожа на обычный стиль поведения Абзаца. Киллера либо достали, либо он действительно сошел с нарезки… Последнее предположение заставило Паука испугаться по-настоящему, поскольку полностью исключало даже намек на надежду.
– Я предупреждал тебя, Паучилло, – сказал Абзац, продолжая пережимать глотку торговца оружием, вынутым из собственного ботинка шнурком, – не надо со мной шутить. Твоя последняя шутка получилась не только глупой, но и очень опасной. Ты что же, всерьез рассчитывал, что я дам себя арестовать?
Паук почувствовал, что начинает терять сознание, и застучал правой ладонью по ободу рулевого колеса, требуя слова. Удавка снова ослабла, но прошло не менее двадцати секунд, прежде чем Паук смог заговорить.
– Идиот, – продолжая кашлять и судорожно втягивать в себя воздух, просипел он. – Ублюдок, бешеный пес… Разве мама тебя не учила, что прежде, чем удавить своего знакомого, с ним нужно, как минимум, поговорить?
– Моя мама была музейным работником, – ответил Абзац, – и слабо разбиралась в подобных тонкостях. И потом, чем ты недоволен? Мы беседуем. Я тебя внимательно слушаю, говори.
– А, чтоб ты сдох! – прохрипел Паук. – Что говорить? Чего ты привязался, психический?
– Ты хочешь сказать, что не знаешь этого? – с насмешливым удивлением спросил Абзац. – С твоей точки зрения все в порядке? Ты ничего мне не должен и ни в чем передо мной не провинился, так?