«Удачи», – с сомнением произнес в динамике женский голос.
Абзац вздохнул: таксиста можно было понять.
Кто знает, что может взбрести в голову плечистому пассажиру, которому вдруг приспичило посреди ночи ехать к черту на рога, в Коломну, и даже не в Коломну, а в какую-то деревню за Коломной…
– Возьми двести, командир, – сказал Абзац, отдавая таксисту обе фальшивые бумажки. – Только давай побыстрее. И не бойся, я не маньяк и не коллекционирую желтые «волги» с шашечками.
Таксист включил потолочный плафон, придирчиво осмотрел обе бумажки, удовлетворенно кивнул и спрятал купюры в бумажник.
Абзац сам не знал, почему отклонил предложенную Пауком помощь. Возможно, его отказ был вызван профессиональной осторожностью: принять помощь Паука значило довериться ему целиком и полностью. Идти на опасное дело с человеком, которому не до конца доверяешь, равносильно самоубийству: пытаясь уследить и за противником, и за своим партнером, очень легко потерять из виду обоих.
Но Абзацу почему-то казалось, что дело не в этом.
Возможно, Паук был слишком молод для участия в таких поездках.
"А, черт, – с досадой подумал Абзац. – Сколько можно в этом копаться? Я привык работать в одиночку, мне так легче, удобнее и проще, так какого черта надо разводить вокруг этого философию?
И потом, кто сказал, что меня там ждет работа? Сейчас я приеду в эти Ежики – ну что за название, честное слово! – постучусь в ворота, и мне навстречу выйдет заспанный тип в семейных трусах и в валенках на босу ногу, который скажет, что слыхом не слыхал ни о каких долларах. Или вообще заявит, что пять тысяч были отложены у него на черный день, а получил он их от неизвестного лица кавказской национальности за какой-нибудь самодельный трактор или комбайн с вертикальным взлетом. Останется только выпить с ним водки, заночевать в сенях, укрывшись вонючим тулупом, а утром с похмелья думать, как жить дальше…"
– Курить здесь можно? – спросил он у водителя.
– А ты неграмотный? – неприветливо ответил тот, имея в виду стандартную табличку с надписью:
«Не курить!», привинченную шурупами к крышке бардачка.
– Грамотный, – сказал Абзац, – но недоверчивый. В газетах тоже много чего пишут. Я уж не говорю о том, что пишут на заборах…
Водитель фыркнул и выдвинул пепельницу. Абзац предложил ему сигарету, и оба с удовольствием задымили, достигнув относительного взаимопонимания.
– Зачем тебе в эти Ежики? – спросил водитель. – Или это секрет?
– Да какой там секрет, – пожал плечами Абзац. – Съезжу, пристрелю пару человек, и домой.
Водитель дипломатично засмеялся, желая показать, что по достоинству оценил мрачноватый юмор пассажира. Абзац усмехнулся: он и сам не знал, какая доля правды содержалась в его шутке. Револьвер Паука оттягивал карман. Паук сам настоял на том, чтобы Абзац взял с собой оружие. «А он у тебя не фальшивый?» – спросил у него Шкабров, запихивая револьвер в карман куртки. «Игрушечный, – пошутил Паук. – Стреляет горохом и жеваной бумагой…»