– Не помню, – равнодушно ответил Мышляев, думая о чем-то своем. – Вычитал где-то. Понравилось, вот и запомнил.
– Вот уж от кого не ожидал ничего подобного, так это от тебя, – произнес Гаркун.
– А я разносторонний, – неожиданно приходя в великолепное расположение духа, ответил Мышляев. – Я всех вас еще удивлю!
– Да, – сказал Гаркун, – не сомневаюсь.
* * *
Поставив торчком облезлый цигейковый воротник старого офицерского бушлата и низко надвинув потертую кожаную кепку, Кузнец медленно двигался вдоль ряда, в котором торговали гвоздями, шурупами, ржавыми гаечными ключами, старыми утюгами и прочей дребеденью, место которой было на свалке.
То, что здесь называли товаром, было разложено, расставлено и просто насыпано неопрятными кучами на расстеленных прямо на земле кусках полиэтилена, фанерных листах и даже на подмокших газетах.
Повсюду торчали мотки разноцветных проводов, куски старых резиновых шлангов, лежали древние сточенные топоры на новеньких топорищах, щербатые пилы и наборы самодельных кухонных ножей с рукоятками из прозрачного плексигласа, внутри которых цвели невиданные цветы ядовитых расцветок.
Торговали этим хламом исключительно мужчины.
Кузнеца здесь знали и были ему рады, хотя рассчитывать поживиться за его счет было глупо. То и дело его окликали хриплые пропитые голоса, и мозолистые обветренные пятерни протягивались навстречу, чтобы пожать ему руку. Кузнец отвечал на приветствия, уклоняясь от разговоров о делах. Он по-прежнему не считал, что занимается чем-то предосудительным, но Мышляев просил держать дела совместного предприятия в секрете, а Кузнец привык сдерживать обещания.
Он довольно быстро купил все необходимое и уже собрался уходить, когда заметил за одним из прилавков человека, которому здесь было абсолютно нечего делать. Точнее, в качестве покупателя этот человек бывал здесь частенько, но Кузнец очень удивился, обнаружив его среди торгующих. Андрей Витальевич Коровин был мастером по ремонту радиоаппаратуры и старым приятелем Кузнеца. Виделись они редко, но отлично понимали друг друга и получали от общения огромное удовольствие.
Подойдя поближе, Кузнец увидел, что Коровин торгует радиодеталями, вне всякого сомнения, распродавая свой личный неприкосновенный запас. Это могло означать только одно: дела у Андрея Витальевича шли из рук вон плохо, и он остро нуждался в деньгах.
Кузнец окончательно убедился в этом, когда увидел среди прочих разложенных перед Коровиным предметов его любимый паяльник. Шубин досадливо крякнул: что же это за жизнь такая, что хороший человек, чтобы выжить, должен продавать последнее? Ведь хороший паяльник найти не так-то просто, да и не в паяльнике дело, в конце-то концов…