- Не впадай в истерику... Слушай, а это правда не ты?
- У тебя крыша поехала, Мещеряков. Что за странный вопрос?
- Крыша? Сейчас и у тебя поедет. Ты помнишь озерцо, на которое ты меня в прошлом году возил порыбачить? Как бишь его...
- Белое, - подсказал Илларион, уже догадываясь, что последует дальше.
- Вот-вот, Белое. Трупы упакованы в полиэтиленовую пленку, к ногам привязан груз. Два каких-то местных отморозка глушили на озере рыбу. От взрыва груз как-то отвязался или веревка лопнула... не знаю, я в это не вникал. В общем, два трупа всплыли. Егерь, прибежавший на взрыв, вызвал...
- Стоп, Андрей. У меня тут появилось одно цело. Я тебе потом перезвоню.
- Что случилось? - еще больше встревожился Мещеряков.
- Не мечи икру, полковник. Ты мне здорово помог, коньяк за мной.
- Погоди, ты что задумал? Но Илларион уже отключил телефон. В голове все встало на свои места, и ждать было больше нечего. Да, все эти люди убиты маньяком, и Илларион теперь точно знал, как зовут этого маньяка.
Он запер машину и решительно направился к маячившему поблизости стеклянному павильончику подземного перехода, закуривая на ходу. Он уже не думал о том, что скажет Быкову, когда тот откроет дверь. Теперь у него было, что сказать.
Каждая деталь мозаики стала на свое место. Сюда прекрасно укладывались даже волшебным образом выловленные лещи. Девятиэтажки стояли в ряд, разделенные узкими проездами, которые вели в зеленые сумрачные дворы. Как и ожидал Илларион, даже дождь не изгнал со двора вечных московских старушек. Конечно, лавочки перед подъездами были пусты и мокро поблескивали, но любительницы подышать свежим воздухом перенесли свой штаб в старую, покосившуюся беседку, полускрытую разросшейся сиренью.
Илларион подошел к беседке и изобразил самую очаровательную из своих улыбок.
- Здравствуйте, девушки. Вы мне не поможете знакомого разыскать? Виктора
Быкова вы не знаете? Хромой такой, бородатый, на зеленом "москвиче" ездит. Где-то здесь он живет, только не помню где.
- А зачем он тебе понадобился, милок? - поинтересовалась самая молодая из "девушек", подозрительно разглядывая Иллариона сквозь сильные очки в черной пластмассовой оправе, на переносице скрепленной лейкопластырем. - Ты, часом, не из этих?
- Это из каких же?
- Да всякие бывают. Придут, поулыбаются, а у человека потом в доме одни стены остаются.
- Ну, что вы! Просто мы служили вместе когда-то. Встретились, выпили, как водится. Он меня к себе домой привел, посидели хорошо... В общем, забыл я у него свою записную книжку, а я без нее, как без рук, работа такая.