- А что, одну он уже расстрелял?
- Да, когда узнал, что вы убиты при попытке к бегству.
- А что за машина?
- Красный "ситроен".
- Ах, этот. Туда и дорога. Честно говоря, Андрей, не ожидал от тебя.
- Ладно, - отходя, буркнул Мещеряков. - Как ты все-таки уцелел?
- Да глупость сплошная, - махнул рукой Илларион. - Ну, стреляли, не попали... точнее, не совсем попали.
- Ты ранен?
- Скорее, оцарапан. И сильно рассержен. Вдобавок я чуть было не утонул и весь извалялся в грязи.
- А сюда зачем приехал? Тянет на место преступления? Кстати, Быкова ты застрелил?
- За кого ты меня держишь? Майор его застрелил, усатый такой омоновец. Казах он, что ли.
- Жангалиев, - сказал Сорокин. - Вот сволочь.
- Не спорю... А сюда пришел за машиной. Там у меня телефон остался, да и колеса мне сейчас не помешают. И потом, не могу же я просто так взять и бросить машину госпожи полковницы!
- Трепло, - сказал Мещеряков, - уездный Казанова. О моей машине ты бы и не вспомнил.
- Слушай, капитан, - привычно переходя на "ты", спросил Сорокин, - мы тут с полковником все головы ломаем: как это ты ухитрился тетрадку в почтовый ящик сунуть?
- Не понял, - сказал Илларион. - Какую тетрадку? В какой ящик? Что-то вы мне не то шьете, гражданин начальник.
- Ну как же, - сказал Сорокин, - вот эту самую тетрадочку... и бумажку с номером Мещерякова.
- Не валяй дурака, Илларион, - попросил Мещеряков. - Номер записан твоей рукой.
- Так, - сказал Илларион. - Вот молодчина! Сообразила, значит... А тебе, выходит, - повернулся он к Андрею, - кто-то позвонил.
- Ну да. Та самая бабуся, которую ты про Быкова расспрашивал.
- Как же, помню. Въедливая бабуля.
- Так что же с тетрадью вышло?
-- Тетрадь я передал Климовой. Это вдова...
- Знаем, чья она вдова.
- Тетрадь велел передать Сорокину, а тебе, Андрей, просил позвонить и рассказать, что и как, если я вдруг пропаду. А этот ваш Жангалиев ее возьми и зацапай. Я уж думал, плакала тетрадочка. Ай да Климова! Кстати, что с ней?
- Существует протокол допроса Климовой, в котором черным по белому записано, что ты был сообщником Быкова и пристрелил подельника, не поделив с ним прелестей этой самой Климовой. Протокол Климова не подписала, сама куда-то исчезла дома ее нет, ни у матери.
- А кто проводил допрос?
- Твой друг Рябцев.
- А дело-то дрянь, полковники. Климову где-то держат и выбивают показания. Они столько наворотили, что она теперь - их единственная надежда, У нее, кажется! был еще сын. Где он?
- У ее матери, где-то в Тушино, - сказал Сорокин. - Погоди, капитан. Ты думаешь...