- И в ГРУ, - подхватил Илларион. - Откуда, интересно, поступили такие разнообразные сведения?
- По линии ОСС, - ответил Мещеряков. - Одна-сволочь-сказала. Я ведь тоже не даром свой хлеб ем. А этого стукача, который у нас завелся, я, будь спокоен, вычислю!
Он в сердцах грохнул кулаком по столу, но тут же притих, заметив, что на него стали оборачиваться.
- Я ему пару ловушек уже расставил, - понизив голос, признался он, - и наживку положил - объеденье.
- Смотри, как бы в твои ловушки половина управления не попала, предостерег Илларион. - Не будешь потом знать, что с добычей делать.
- Что правда, то правда, - вздохнул Мещеряков. - Тяжело без тебя, Илларион" - признался вдруг он. - На полигоне бардак, и вообще... Может, вернешься? Тем более, будешь под моим присмотром, да и ребята, в случае чего, в обиду не дадут.
- Ты что же, друг Андрюша, "крышу" мне предлагаешь? Нет уж, спасибо. Да и протекает твоя "крыша".
Глядя на загрустившего Мещерякова, Илларион вдруг дурашливо подмигнул и, имитируя голос деревенской дурочки, тоненько пропищал:
- Нэ журыться, дядьку, нэ журыться, любы. Пидэмо до хмызу - поцилую в губы.
- Сам сочинил? - вяло поинтересовался Мещеряков.
- Так точно.
- Оно и чувствуется. Только вот "в губы" - это как-то сомнительно получилось. И потом, с каких это пор ты у нас хохлом заделался?
- А я, как ты знаешь, воин-интернационалист.
- Да, - медленно произнес Мещеряков. - А помнишь Кабул?
- Помню, - ответил Илларион, решив про себя, что полковник, должно быть, перед встречей все-таки основательно проинспектировал нелегальное содержимое своего сейфа.
Но тот вдруг сел очень прямо и, низко наклонившись над столиком, тихо и раздельно сказал:
- Так вот, капитан, это тебе не Кабул. Сглотнут и косточек не выплюнут, понял?
- Понял, - сказал Илларион, но Мещеряков уже одним движением, как лекарство, выплеснул в рот коньяк и, бросив на скатерть мятую бумажку, поднялся из-за стола.
- Будет нужда - звони, - сказал он. - Чем смогу, помогу.
- Подожди, Андрей, - окликнул его Забродов. - А как твое расследование?
- Пока ничего нового. Извини, брат, спешу. Потом как-нибудь обсудим. Я твою помощь ценю.
- Я твою тоже. Спасибо тебе, полковник.
- Не за что, капитан. Смотри в оба.
Мещеряков вышел, а Илларион Забродов еще долго сидел за угловым столиком, задумчиво глядя, как за темными стеклами падает на Москву кажущийся серебряным в свете фонарей дождь.
Илларион Забродов уже вернулся со своей ежедневной пробежки, неизменно сопровождавшейся физическими упражнениями и боем с тенью у расположенного в ближнем скверике фонтана, принял душ и только-только сел за стол с намерением плотно позавтракать, как в замке входной двери провернулся ключ.