- И что думает наш полковник по поводу этого дела? - поинтересовался Илларион, тоже попивая коньяк, оказавшийся, кстати, весьма неплохим.
- Полковнику это дело не шибко нравится, - проинформировал Мещеряков. По-моему, он в легком обалдении. Тебя он знает и не может понять, как похищение четырех имеющих практически нулевую стоимость книг и дневной выручки старика букиниста - не говоря уже об убийстве - соотносится с тем, что ты из себя представляешь. Он, конечно, далек от того, чтобы с места в карьер брать в оборот своих ментов, но никак не может понять, почему вместо группы захвата к тебе на дом поехал какой-то начальник отделения с четырьмя сержантами. Теперь на бытовые драки омоновцы выезжают, а эти приперлись, как к теще на блины. Я ему в общих чертах обрисовал ситуацию. Поверил он мне или нет, не знаю, но к этому капитану...
- Рябцеву, - подсказал Илларион.
- Да, кажется, так. Так вот, полковник к нему обещал повнимательнее присмотреться. Но, сам понимаешь, не пойман - не вор. Сколько ты ни тверди, что Рябцев этот - шкура, все равно будет твое слово против его. Одна надежда, что найдут настоящего убийцу.
- Слабая надежда.
- Отчего же. Утром после убийства свидетели видели около лавки Гершковича припаркованную машину. Да что свидетели! Как я понял, даже эти обалдуи из районной прокуратуры, которые осматривали место происшествия, ее видели. Внимания, естественно, на нее не обратили: мало ли машин на улицах ночует. Но вот интересная штука: вдруг выяснилось, что вечером ее там никто не видел. Вечером не было, в пять утра была, а в восемь уже исчезла, и никто не заметил, куда. Это, конечно, ерунда, но ты же Сорокина знаешь, он в тылу ничего не оставляет. Вот его ребята и выяснили, что никому из жильцов близлежащих домов эта машина не принадлежит и в гости ни к кому на таком "броневике" не приезжали... Опросили, конечно, не всех, но это не так важно. Сам знаешь, соседи всегда в курсе, у кого что в холодильнике и тем более, кто на чем ездит.
- Оперативно работают, - похвалил милицию Илларион. - Постой, ты сказал "броневик"?
- Ну, знаешь, так в народе первую модель "москвича" называют- такой носатый, с фарами по бокам.
- Зеленый, - сказал Илларион упавшим голосом.
- Зеленый, - подтвердил Мещеряков. - Ты что-то знаешь?
- Может, да, а может, нет. Проверить надо. Так ты мне дашь машину?
- Я-то надеялся, что ты про это забудешь...
- Жалко, полковник?
- Конечно, жалко. Знаю я тебя.
- Ну, езжу я, пожалуй, все-таки получше, чем ты.
- Не спорю. Но где? Для тебя же что дорога, что поле, что стена - все едино.