— Омар, ты уже проснулся? — по-русски спросил Макс.
— …
— Тогда спускайся в бар. Через два часа открытие фестиваля.
— …
— Если ты хотел жрать водку и снимать красивых девушек, то мог бы заниматься этим и в Москве.
Ответа, естественно, Сиверов не слышал, но по улыбке Макса понял: Омар отшучивается.
Сиверов дождался прихода шах Фаруза. В баре народу еще прибавилось. Перед концертом исполнители спешили выпить чашечку кофе, пропустить по пятьдесят граммов коньячку, просто переговорить.
«Да, не так часто встретишь такое скопление красивых женщин», — осмотрелся по сторонам Глеб Сиверов.
Тут имелись женские фигуры на все вкусы — от худых, как топ-модели, до рубенсовских красавиц. Одна из последних и попивала кофе, стоя рядом с Глебом. Дородная, с чисто украинской внешностью, она не стеснялась своей полноты, наоборот, подчеркивала, надев облегающий кожаный костюм.
Глеб не привык сидеть, когда женщина стоит.
— Присаживайтесь, — уступил ей место и бросил взгляд на бэдж. Всего три слова — «Певица. Оксана. Украина».
Женщине на вид было лет двадцать пять.
— Спасибо, — низким грудным голосом ответила Оксана и опустилась на стул. Тот целиком спрятался под ее широкими бедрами.
Омар, глядя на украинку, принялся шептать на ухо Максу Фурье:
— Посмотри, какая баба!
— Не в моем вкусе, — поморщился француз. — Была бы она раза в два тоньше, я бы обратил на нее внимание.
— Ты ничего не понимаешь в женщинах. Такие фигуры я называю «два в одном».
— Я бы сказал, даже три в одном.
Омар и сам худобой не отличался. Он сполз с высокого табурета перед стойкой и поставил перед певицей бокал с «мартини».
— Позвольте угостить вас?
Певичка быстро оценила ухажера: богат, но хорошими манерами не отличается. В другое время она бы, возможно, закрутила с ним роман, но на фестиваль приехала не одна, ее опекал украинский бизнесмен, он же любовник и продюсер, вложивший в нее немалые деньги, Петр Гриненко. Он устроился в дальнем конце зальчика у подоконника с группой таких же любителей выпить и потусоваться, как сам — молодых, здоровых мужчин с плотно набитыми кошельками и сытыми лицами.
То, что Глеб уступил место Оксане, Петр еще стерпел: в конце концов, Сиверов не приставал к ней, но появление Омара привело его в бешенство.
— Чего этой обезьяне от моей бабы надо?
Он хотел было направиться к певице, но собутыльник остановил его:
— Петро, не делай скандал, лучше выпей.
Гриненко посмотрел на Оксану так, что последние сомнения в ее душе развеялись, интрижке не состояться.
— Я не одна, — прошептала украинка, взглядом указывая на Гриненко.