– Что, на этом месте строить храм?
– Да, место, кажется, хорошее, но я еще не уверен в нем, – мягко произнес Андрей Холмогоров. – Я еще немного побуду у вас в Ельске, подумаю, в архив наведаюсь. Это не идеальное место, но лучшего я пока в городе не вижу.
Мэр напрягся. Именно на этом месте он планировал построить летний амфитеатр, чтобы было где выступать приезжим певцам. Место было хорошее, на высоком берегу Липы. Даже проект амфитеатра уже был готов. А о том, что здесь когда-то стоял храм, мэр не знал ровным счетом ничего, как не помнили и остальные жители Ельска.
– Так мы же здесь хотели…
– Танцплощадку сделать? – улыбнулся гость.
– Ну да, что-то вроде этого, так сказать, место для культурного отдыха молодежи. Ну, опять же, ветеранам Великой Отечественной, ветеранам труда…
– Нет, здесь в любом случае нельзя строить увеселительное заведение, – веско произнес Холмогоров. – Нельзя строить на могилах. У стен церкви были похоронены священники, а также видные горожане Ельска.
– Да, да, на могилах нельзя строить. Мы думаем церковь на площади поставить, у реки, там все равно ничего нет, – и Цветков с трудом отыскал это место на старом плане, – Садовая улица.
– Кстати, Иван Иванович, – задумчиво произнес Холмогоров, – солдаты копали могилы.
– Да, да, я знаю, это по моему распоряжению. Я отвел самое лучшее место, все-таки наши ребята, наши дети.
– Не очень хорошее место. Я попросил перенести могилы вниз, к подошве холма.
– Как? Куда?
– Вот сюда, – указательный палец Андрея Холмогорова с аккуратным, гладким, ухоженным ногтем коснулся листа бумаги. – Вот сюда, – повторил он. – Здесь тихое место, а им нужен покой.
И странное дело, мэр тотчас согласился.
– Военных поставили в известность? Да ладно, я сам позвоню подполковнику. Вы, Андрей Алексеевич, располагайтесь. Вас сейчас проводят в гостиницу.
– Хорошо, – согласился Холмогоров.
– Может, вам командировку отметить надо?
– Нет, мне это ни к чему, – уточнил гость.
– Вы ведь по поручению самого патриарха, да?
– По благословению, – вновь уточнил Холмогоров.
Патриарх, которого мэр видел лишь по телевизору в окружении первых лиц государства, был для него величиной преогромнейшей, может, даже большей, чем действующий президент.
Президент – должность временная, а патриарх – пожизненная. Мэр пребывал в замешательстве, он никак не мог решить, как следует обращаться к гостю – то ли называть его «отец Андрей», то ли по имени и отчеству, то ли "ваше преосвященство ".
Холмогоров это почувствовал:
– Называйте меня Андрей Алексеевич, я не обижусь, – сказал он, протягивая руку.