– Велика Россия. Вы только прикиньте, одних городов сколько. Да здесь любая звезда затеряться может, хоть Джек Николсон. Забурится, если надо, в каком-нибудь Абакане, прикинется шлангом. Будет подрабатывать по мелочам и покупать в магазине чернила. И ни одна спецслужба в мире его не раскопает. А вы говорите чечены. Кишка у них тонка всю Россию прошерстить.
Ему хотели верить, но не могли. И поэтому возражали с ожесточением:
– Если б там шла полным ходом мочиловка, может быть, у них бы руки и не дошли. Но сейчас их там, на месте здорово прижали, серьезно рыпнуться боятся. Значит, будут по мелкому пакостить. Среди прочего и долги попробуют вернуть.
Думаешь, они не в курсе, что нас никто давно не прикрывает?
– Говоришь, Россия большая? – добавлял другой. – А ихний культ кровной мести ты в расчет не берешь? Вся Чечня сотни лет на этом держится: найти и отомстить. У них в этом деле такой опыт, что любая спецслужба отдыхает.
– Что наш русский мужик? – вступал третий, – злится, на стенку лезет. Потом устанет, присядет бутылку раздавить. Выпьет, пожалуется на жизнь. Глядишь, и запал уже не тот. Может у нас старый дедок завещать месть сыну? Да сын покрутит пальцем у виска: «Одурел, старик? Сам не решил своих проблем, теперь на меня вешаешь? Мне завтра на техосмотр надо подъехать, послезавтра внучке твоей к школе новые кроссовки купить, в четверг у меня рыбалка, а в пятницу баня. И больше не суши мне мозги: что было, то сплыло». А у них, у абреков? Сын всю свою жизнь ради мести поломает. Если сам без рук, дом продаст, последнюю рубашку снимет, чтобы нанять убийц. Пусть Ильяс подтвердит, если не веришь.
Ильяс неохотно кивал. Его самого фээсбэшники подцепили на этот крючок.
– Каждый из нас не простого горца обидел, – продолжалась обработка Семена. – Особенно вы с Димой. Ты представляешь Басаева и его возможности? Да он львиную долю забугорных бабок получает, особенно теперь, после смерти Хаттаба. Что Хаттаба замочили – верю. Он был приезжий, со стороны, рано или поздно его должны были замочить. Про Шамиля не поверю никаким фотографиям. Он там все ходы-выходы знает.
Вроде бы из лучших побуждений пытались раскрыть Семену глаза. На самом деле, многих брала зависть: им отовсюду мерещится опасность, им снятся кошмары, а Семен до сих пор не заразился этим настроением.
– Почему мы до сих пор еще живы? Соблюдаем правила, не застаиваемся на одном месте.
С невозмутимым видом капитан стоял на своем.
Пускай дрожит враг, а ему, Семену Барскову, бояться нечего, просто он не хочет бросать товарища одного. Вместе полетели в тот раз на задание, вместе были рассекречены, вместе расплевались с начальством и уволились из армии, значит и дальше надо держаться рядом.