В комнате царил полумрак, поэтому его лицо Анжелика рассмотреть в подробностях не могла. Вроде бы, где-то она его уже видела. Но столько людей прошло у нее перед глазами за время работы в ресторане… Может, просто похож на кого-то? И даже не лицо, почти недоступное ее взгляду, казалось ей знакомым. Но вот когда он сел, она сразу вспомнила: «Да, точно такой же… Нет, именно этот человек сидел за столиком, ближайшим к сцене, несколько дней подряд. Сидел и смотрел, как я танцую». Чутье подсказывало Анжелике, что можно повести себя чуть более нагло, чем пристало пленнице. Во всяком случае, стоит прощупать почву. Как она понимала, самое страшное, что ей угрожает, – быть изнасилованной. Если этим сдержанным в чувствах мужчиной – она не боялась такого исхода.
– Ты боишься меня? – негромко спросил Шанкуров.
– Это вы распорядились меня выкрасть?
– Да, я, – рассмеялся Аркадий Геннадьевич. – Надеюсь, тебя не избивали при похищении?
– Нет, все прошло довольно мирно. Даже за задницу никто не хватал.
– Если не считать прокушенной руки у моего охранника и располосованного каблуком лица. Он поднялся и застыл, опустив руки в карманы пиджака. А затем лениво потянулся к выключателю, одному из пяти укрепленных возле двери, словно нехотя, нажал. Ярко вспыхнули три лампы, укрепленные в поворотных светильниках на потолке, и слепящий свет ударил прямо в глаза Анжелике. Она на мгновение зажмурилась и приложила ладонь к лицу, прикрываясь от яркого света.
– Ты любишь танцевать, – сказал Шанкуров, – Ну и что из этого?
– Ты любишь танцевать обнаженной.
– Не люблю.
– Но танцуешь же?
– Это моя работа.
– Я видел тебя в ресторане и не один раз, но никогда ты не раздевалась до конца.
«Неужели он украл меня только для того, чтобы посмотреть на мою голую задницу и сиськи?» – подумала Анжелика, все еще не зная, что с ней произойдет в следующий момент.
– Разденься, – холодно, приказным тоном велел Шанкуров, и водрузил на нос очки.
Анжелика не спорила. Она одну за другой расстегнула пуговицы блузки. Она делала это так, будто была на сцене. Теперь девушка стояла обнаженная до пояса и тряхнула головой, чтобы ее золотистые волосы эффектно блеснули в ярком освещении.
– Повернись-ка.
– Нравится?
– Повернись.
– Я сделаю это медленно…
Аркадий Геннадьевич Шанкуров, склонив голову набок, рассматривал девушку.
Особенно его возбуждала большая, размером с десятицентовик, идеально круглая родинка под левой лопаткой Анжелики.
– А теперь джинсы, – уже не требуя, а мягко, прося, произнес он.
Звякнула пряжка ремня, как пчела, прожужжал бегунок молнии. Анжелика, наступив на штанину, вызволила левую ногу. Потом, сев прямо на пол, принялась стаскивать узкие, облегающие ее стройную фигуру джинсы. На ней остались черные кружевные трусики и капроновые гольфы, перепачканные землей.