– Угу, – сказал Илларион, лихорадочно пытаясь сообразить, что это за говнюк такой, с которым извелся его собеседник.
– Вот это уж точно козел, – продолжал тот, – по роже видно. А сопляк этот, главное дело, как услышит, что в дверь звонят, сразу орать начинает. Я ему рот зажал, так он мне палец прокусил, зараза. Пришлось ему пасть пластырем залепить.
– Хм, – сказал Илларион, гадая, что он будет делать, когда все известные ему междометия кончатся. «Новые придумаю», – решил он. Разговор, похоже, того стоил. "Торгаша они там какого-то взяли, что ли? – подумал Забродов первое, что пришло ему в голову. – Мент, который все время ломился в дверь, наверняка действительно был участковым, приходившим проверить своего досрочно освобожденного подопечного. "Какие активные ребята, – подумал Илларион о «борейцах». – Без дела не сидят.
То одно, то другое.., жизнь бьет ключом."
– Ты не хмыкай, а приезжай, – сказал собеседник Иллариона. – Я не нанимался вместо тебя за терроризм сидеть. Надо что-то делать, Санек. Не нравится мне этот твой участковый. Приедешь?
– Угу, – сказал Илларион, прикидывая, как бы половчее выведать у собеседника адрес, по которому проживал Санек. У него вдруг возникло непреодолимое желание съездить туда и помочь этому разговорчивому бедолаге справиться с его проблемами, а заодно побеседовать более подробно на интересующие Иллариона темы.
– Ну бывай, – повеселевшим голосом сказал тот. – Жду.
Он повесил трубку прежде, чем Илларион успел раскрыть рот. Впрочем, подумал Илларион, что толку было его раскрывать? Он и так никогда не думал, что можно узнать столько интересного, ведя допрос с помощью междометий. Воистину, велик и могуч русский язык…
Он полез в бардачок, надеясь найти там какие-нибудь бумаги, но нашел лишь одинокую отвертку, пакетик с анашой, атлас автомобильных дорог России и старенький армейский наган с облезлой деревянной рукояткой.
«Полный джентльменский набор, – подумал Забродов. – А он, дурак, полез на меня с ножиком… Попугать, наверное, хотел, в крайнем случае – холку намять. Хотя какая там, к черту, холка – после того, что он сделал с „Жигулями“… Просто шпана остается шпаной, даже пересев в джип. Застрелить человека – в этом же нет никакой блатной романтики, а вот перо в бок воткнуть – это как в песне. Как в уголовном романсе…»
Он опустил солнцезащитный козырек со стороны пассажира и нашел за ним то, что искал: мятую справку об условно-досрочном освобождении и полный комплект очень убедительно выполненных липовых документов – паспорт, водительское удостоверение и даже военный билет на имя какого-то Павла Семеновича Зуйкова. Разглядывая в паспорте страничку с пропиской, он задумчиво полез в нагрудный карман за сигаретами. Пачка оказалась мокрой, но, порывшись в ней как следует, Илларион обнаружил две относительно сухие сигареты. Одну он закурил, вторую положил на приборную доску, а пачку выбросил в окошко, сразу же подняв стекло, потому что комары уже вышли на вечернюю охоту за неосторожными путниками.