- Возьми отсюда, что тебе будет угодно!
Гарпаг с улыбкой открыл корзину. Там лежали голова, руки и ноги его сына. Гарпаг поднял глаза на царя. Их взгляды скрестились, как два копья. Но царедворец умел владеть собой и не дрогнувшей рукой закрыл корзину.
- Ну как, хорошо ли ты попировал? - с сатанинской усмешкой спросил Астиаг.
- Все хорошо, что делает царь,- ответил Гарпаг. На это у него еще хватило сил.
Но оставаться на пиру Гарпаг уже не смог. Он встал, взял корзину с останками своего сына и покинул дворец царя.
Так наказал царь своего родственника и преданного слугу за ослушание.
АСТИАГ ОТПУСКАЕТ КИРА
Гарпаг не мог простить себе смерти своего сына. Разве но знал он Астиага? И как он поверил, что царь может хоть что-нибудь простить, если даже за малые проступки наказывает людей смертью?
Собственной рукой послал Гарпаг своего сына на смерть. А мальчик еще не хотел идти, запнулся у порога... Но он пошел, потому что отец велел идти!
Гарпаг в глубине своих покоев выл и стонал от горя и ненависти, он проклинал Астиага и призывал на его голову все беды и все муки, какие есть на свете.
Но, являясь к царю, Гарпаг был так же спокоен, как и раньше, так же почтителен, так же готов выполнять любое его приказание. И Астиагу порой казалось, что, может быть, он не так уж сильно наказал Гарпага, может быть, надо было придумать что-нибудь более страшное? Сам никого нз любивший, Астиаг не представлял себе, что смерть единственного сына - это и есть то самое страшное, что может вынести человек.
В царском дворце было тихо. Черноглазый мальчик в богатых одеждах появлялся иногда перед Астиагом. И снова исчезал в дальних покоях дворца. Казалось, он тосковал. Астиаг иногда заставал его стоящим у окна в одиночестве. Мальчик задумчиво смотрел мимо золоченых стен на далекие горы, на зелень лесов, на красные осыпи ущелий и лиловые зубцы скал...
- Что ты смотришь туда? - спрашивал Астиаг.-Кого ты оставил там?
- Там моя мать Спако.
- Твоя мать не Спако. Ты знаешь это.
- Спако любила моня.
Астиаг усмехался своей кривой усмешкой.
- Любила? Тебе нужно, чтобы тебя, внука царя Астиага, любила жена какого-то презренного пастуха?
- Она кормила меня, когда я хотел есть. Она укладывала меня спать, когда я хотел спать. Она утешала меня, если я плакал. И каждый вечер она так ласково звала меня: "Куруш, иди домой, уже поздно!"
- Так ступай туда и живи с пастухами!
Тогда Кир умолкал и словно весь подбирался.
- Теперь я этого не могу. Я - твой внук.
И было что-то такое опасное в глазах этого мальчика, в его голосе и осанке, отчего старая тревога снова просыпалась в душе царя. Однажды, после такой встречи, Астиаг призвал магов, толкователей снов.