"Боги свершили чудо. Сегодня принесу им жертву".
И он тронул коня навстречу Киру.
Мандана не задумывалась и не сомневалась. Плача от такого неожиданного счастья, она выбежала из дома и приняла Кира в свои объятья.
В доме было полно людей - пришли родственники, пришли друзья. Шум, говор, восклицания, счастливый смех... Это был великий праздник в семье Камбиза. И вдвое великий праздник для всех персов. Но об этом они говорили тихо, опасаясь индийских ушей.
- Сын Камбиза будет царем Мидии - он наследник Астиага. А ведь сын Камбиза - перс! Перс! Перс!
Когда мальчик отдохнул от тяжелого пути, от шума встречи я от объятий родственников, мать стала спрашивать о том, как и где он жил? И почему не убежал раньше к своим родителям? И почему не дал им знать, что он жив, когда они считали его погибшим?
- Я обо всем узнал совсем недавно,- отвечал Кир,- а о том, что царь хотел убить меня, узнал только дорогой.
- Мальчик, царь - твой дед! - с упреком прервала его Мандана.
Ей хотелось, чтобы Кир забыл об этом страшном решении Астиага. Разговоры об этом были опасны. И ведь не убил же ее отец ее сына!
- Царь - мой дед,- упрямо повторил Кир,- и он приказал убить меня. А Гарпаг не убил. И Митридат не убил. А Спако меня вырастила... и...
Здесь голос Кира задрожал, и он опустил ресницы, чтобы скрыть набежавшие слезы.
- Она очень добрая... Я очень люблю ее.
- Но ведь не она твоя мать! - поспешно прервала Мандана.- Мать - это я. Я! Разве я меньше любила бы тебя?
- Разве ты был бы меньше счастлив у нас? - мягко упрекнул и Камбиз.
Мальчик быстро взглянул на мать, на отца и, овладев своим волнением, снова начал рассказывать.
- Мы пасли быков в горах. Там большой лес. Очень густой. К стаду выходили волки. Но отец не боялся их. Он их отгонял бичом. И я не боялся. А когда я, бывало, запоздаю и приду домой поздно, мать... Спако ждет меня. Она никогда не ляжет спать, если меня нет дома. Я очень люблю ее.
- Неужели ты, мой сын, никогда не сможешь признать меня матерью? сказала Мандана.- Ведь я не виновата, что так случилось! Отец отнял тебя, он вырвал тебя из моих рук!
- Мы любили тебя, сын, и умершего,- тихо вздохнул Камбиз.
Киру стало жалко этих пока еще чужих ему людей. Вот опи плачут теперь перед ним. Им больно, что он любит Спако, что Митридата называет отцом. А как он может забыть Спако и Митридата, как он может перестать любить их, если даже не они его отец и мать? Жестокие слова готовы были сорваться: "А почему же мои родители не защитили меня, почему отдали на смерть? Почему не вырвали меня из рук деда и не укрыли от гибели?"