Зак ощутил слабость во всем теле. Сосредоточившись, он открыл дверь шире, но недостаточно широко, чтобы девушка могла войти в дом.
— Слушаю.
Он был доволен тем, как грубо это прозвучало.
Он приложил все усилия, чтобы казаться недовольным, хотя больше всего на свете ему хотелось пригласить ее выпить стаканчик, или два… или три… а может быть, и…
Видимо, она прочитала его мысли, потому что улыбка озарила ее лицо. Улыбка, способная растопить лед. Зак с трудом удержался, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Зак, я понимаю, что это не совсем удобно, начала Кэтрин, — но я замерзаю. Я не знала, что на улице так холодно. Можно я зайду внутрь до того, как схвачу воспаление легких и умру в муках на коврике перед дверью?
Ей что-то нужно. Зак небрежно кивнул.
— Входите.
Девушка перешагнула через порог. Зак нависал над ее хрупкой окоченевшей фигуркой. Как же ему хотелось обнять ее и согреть своим теплом!..
— Можно мне пройти на кухню? — взмолилась Кэт, стуча зубами от холода. — Не знаю, что и делать. В одну минуту тепло, в следующую — уже холодно.
Это намек на мое поведение? — спросил себя Зак. Демонстративно вздохнув, Зак отошел в сторону. Девушка опустилась на колени перед плитой.
Какая тонкая у нее талия! Рубашка обтянула изящную спину. А какие тонкие и изящные у нее руки. Ни одного лишнего движения. Водопад волос падал на плечи, маня подойти и погладить шелковистые пряди. Зак подавил желание опуститься рядом с ней на колени, обнять ее, зарыться лицом в эти душистые локоны, коснуться губами тонкой шеи, затылка…
Он перевел взгляд на ее губы, представляя, каково это было бы — ощутить их на вкус. Она улыбалась сама себе, словно вспоминая что-то приятное.
— Знаете, мы с Эдит грелись так зимой, — прошептала она. — После того, как…
— Что вам нужно? — оборвал он.
Кэтрин словно ударили по лицу. Его грубость больно ранила ее.
— Я только вспоминала, — дрожащим голосом сказала она.
— Я сказал, что мне некогда.
Ошеломленная его грубостью и полной незаинтересованностью в Эдит или в ней, девушка поднялась с колен и порылась в своей сумке.
— Да, простите. Я принесла вам немного яиц. Она достала коробку. — И хлеба. Он еще теплый, добавила она.
Уголки его губ слегка приподнялись, словно в улыбке, но он тут же изобразил полное равнодушие. Вдохнув аромат свежеиспеченного хлеба, он отломил кусочек и с нескрываемым удовольствием положил себе в рот.
— Спасибо. Но почему? — вырвалось у него.
— Что почему? — Кэтрин моргнула, ничего не понимая.
— Почему вы принесли мне это?
— Это по-соседски — делать подарки, — объяснила она, пытаясь не выказать своего удивления. Дружеский жест.