Он засиял так ярко, что я чуть не остолбенел. Камень источал ослепительный свет, и, неся его над головой по длинному подземелью Винкулы, я дивился, как моя рука до сих пор не обратилась в пепел. Думаю, ни один узник не видел меня. Коготь околдовал их, как фонарь в ночном лесу зачаровывает оленя; они стояли недвижимы, разинув рты и подняв головы, я видел их измученные, поросшие бородами лица; их тени были четко обрисованы, словно вырезанные из металла, и черны как уголь.
В самом конце подземелья, где вода вытекала в длинный наклонный желоб, который выводил ее за Капулюс, содержались самые слабые и больные узники; именно там я яснее всего увидел, какою силой их одаривал Коготь. Мужчины и женщины, которых самые старые стражники не помнили здоровыми, теперь смотрелись сильными и стройными людьми. Я помахал им рукой, но никто из них, кажется, не заметил моего приветствия. Потом я спрятал Коготь Миротворца в мешочек, и мы окунулись в ночь, по сравнению с которой ночь на поверхности Урса показалась бы ясным днем.
Поток воды хорошо прочистил сток, и при спуске я испытывал меньше неудобств, чем раньше в трубе, потому что, хотя спуск и был более узким, он оказался очень покатым, и я мог быстро ползти головой вперед. В самом низу находилась решетка; но, как я заметил во время одного из обходов, она вся насквозь проржавела.
Серыми утренними сумерками я выбрался за пределы Капулюса. Весна уже миновала, и наступило лето, но даже в это время года высоко в горах не бывает тепла, только в полуденный час, когда солнце в зените. Однако я не осмелился спуститься в долину, где частые деревушки теснились одна к другой; весь день я шел вверх, в горы, перекинув через плечо плащ, чтобы он был похож на одеяние эклектика, а не палача. Я также отделил рукоять «Терминус Эст» от лезвия, а потом собрал меч снова, но уже без гарды эфеса, дабы, вложенный в ножны, он на расстоянии походил на посох.
К полудню у меня под ногами уже были одни камни, и дорога стала такой неровной, что я не столько шел, сколько карабкался вверх. Дважды я замечал далеко внизу блеск доспехов и, присмотревшись, видел небольшие отряды димархиев, галопом скачущих по горным тропинкам, по которым большинство людей предпочли бы идти пешком; их алые форменные плащи пышно развевались у них за спинами. Съедобных растений я не находил, дичь мне тоже не попадалась, кроме парящих высоко в небе хищных птиц. Но даже если бы я и обнаружил дичь, мне все равно не удалось бы добыть ее, ведь, кроме меча, никакого оружия у меня не было.