— Стивен признал свою вину, — жестко возразила я. — Это было при мне.
Я и в самом деле подслушивала, когда следователь в присутствии графа допрашивал Стивена.
«Виноват только я, папа. Никто другой».
Эти слова Стивен упорно повторял даже после того, как ему сказали, что обвинение против него не будет выдвинуто, если он отправится на Ямайку.
Он предпочел уехать, а я вышла замуж за Джералда.
— Ты так полагаешь, Аннабель?
Я подняла глаза:
— Простите, тетя Фанни, я не расслышала вас.
В конце мая корабль доставил в Саутгемптон письма от Стивена дяде Адаму и мне.
Уединившись в своем будуаре, чтобы вскрыть конверт, я была неприятно поражена тем, что у меня сильно дрожат руки. Стивен писал, что разделяет мое горе, выражал соболезнования, сообщал, что вернется домой, как только закончит дела на плантации, и просил передать привет Джайлзу.
Скажите, пожалуйста, привет от него!
Скомкав письмо, я бросила его в камин.
Позднее ко мне пришел Адам. К моему удивлению, Стивен написал ему целых пять страничек убористым почерком.
— Стивен решил избавиться от сахарной плантации. — Дядя Адам уселся в библиотеке на свое обычное место.
— Избавиться? — изумилась я. — То есть объявляет о банкротстве?
— Нет, он отдает плантацию рабам.
Я уставилась на бесстрастное лицо Адама:
— Отдает?!
— Так он пишет. — Адам потряс зажатыми в пальцах страничками. — Очевидно, последние несколько лет Стивен не возделывает сахарный тростник. Разделив плантацию на отдельные земельные участки, он передал их рабам. Теперь они сами выращивают тростник для себя и на продажу. Стивен даже завез для них английский скот.
— Но ведь рабам не разрешено иметь собственность?
— Поэтому Стивен освобождает их.
— В этом он весь, — усмехнулась я.
— Не вижу в этом ничего забавного, Аннабель. — Лицо Адама стало суровым. Ноздри раздувались, щеки побагровели. — Плантация дорого стоит.
— Стоила, — возразила я. — Вот уже десятки лет ни одна из ямайских плантаций не приносит хорошего дохода. Сперва пагубно сказалась Гражданская война в Америке, затем запрет Наполеона на ввоз британских товаров в Европу лишил их рынков сбыта. Когда-то плантация была для Уэстона чем-то вроде золотых приисков, но уже много лет она приносит только убытки.
— Все это я знаю, Аннабель, — с досадой отмахнулся Адам. — Но теперь, когда Наполеон, надеюсь, потерпел окончательное поражение, она, возможно, опять начнет приносить доход. — Адам похлопал рукой по подлокотнику из красного дерева. — Аннабель, поступок Стивена противоречит интересам Джайлза. Ему не следует это разрешать.