— Полагаю, что виновник — полковник Луска. Пытаясь поразить баронессу Цайс, на которой он собирается жениться, он сказал ей, что у него хорошие перспективы стать маршалом Юры. Это случилось вчера вечером, а рано утром Август был предупрежден.
— Он рассказал об этом Еве Цайс? — удивился барон Ладислав, родственник полковника.
Франц кивнул:
— Да, рассказал. Он мне сам признался.
— О Боже! — завопил барон Аппель. — Ведь Ева Цайс и Август долгие годы были любовниками! Это всем известно!
— Очевидно, они уже не любовники, — заметил Франц. — Но также очевидно, что эта дама все еще питает к нему некие чувства. Она, должно быть, послала кого-то предупредить принца. Иначе он не мог бы узнать о наших намерениях.
Барон Хертлинг тяжко вздохнул и пробормотал:
— Луска назвал ей наши имена?
Франц окинул взглядом собравшихся и ровным голосом проговорил:
— Он утверждает, что не называл. Но можем ли мы поверить ему?
Барон Хертлинг воскликнул:
— Что же делать?! Что теперь делать?! Он убьет нас! Я знаю, он убьет нас!
— Он несомненно убьет нас, если мы будем сидеть здесь и стонать, — с презрительной усмешкой сказал Франц. — Совершенно очевидно: мы должны действовать согласно первоначальному плану. Впрочем, придется внести кое-какие изменения — ведь Август сейчас находится не на корабле, направляющемся в Англию, а прячется в горах.
— Это большая разница, — со вздохом ответил Хертлинг.
Заговорщики снова переглянулись.
— Разница не такая большая, как вам кажется, — возразил Франц. — Мы располагаем основами власти в Юлии, а он — нет. У нас есть газеты, и мы имеем возможность обратиться к народу. У Августа, который находится в горах, таких возможностей нет.
— Да, верно, — кивнул барон Аппель. — Если мы будем действовать быстро, то сможем совершить переворот, и он не сумеет нам помешать. — Совершенно верно, — продолжил Франц. — Когда знать Юры узнает об истинном положении дел, все перейдут на нашу сторону.
— Франц прав, — заявил граф Гессе. — Первое, что нам нужно сделать, — это объявить Марко нашим новым принцем. Да-да, Франц прав, тогда все пойдут за нами.
— Простые люди боготворят Августа, — простонал барон Хертлинг.
— Они не будут боготворить его, если будут думать, что он ведет их к новой войне, — возразил Франц.
— Франц прав, — сказал барон Ладислав.
— А как насчет дворцовой гвардии? — поинтересовался барон Аппель. — Они не примкнут к Августу?
Франц отрицательно покачал головой:
— Нет, если мы будем действовать быстро. Прежде всего мы должны обратиться к народу. — Он указал на лежавший перед ним свернутый лист бумаги. — Вот объяснение наших действий. Когда это прочтут все, доверие к Августу пошатнется.