Октябрь сменился ноябрем, и в один из первых ноябрьских дней в Юру вернулся герцог Марко. Он прибыл поздно вечером, под проливным дождем, и провел ночь в своем собственном дворце, а на следующее утро, с первыми лучами холодного осеннего солнца, отправился в Пфальц на встречу с Августом.
Когда принц вошел в салон, где его ожидая Марко, герцог вопреки обыкновению не обнял племянника. Он лишь кивнул и проговорил:
— Рад видеть тебя, мой мальчик.
Август шагнул к дяде, протягивая ему руку.
— Глупо ссориться, — сказал он с улыбкой.
— Да, конечно, Гаст. — Марко пожал племяннику руку. — Поверь, я не собираюсь оправдывать Франца. Он был не прав. Но он мой сын, и я должен быть рядом с ним.
— Я прекрасно понимаю вас, — ответил принц. — Присаживайтесь, дядя Марко.
Главной достопримечательностью салона во времена отца принца была большая художественная коллекция, украшавшая стены. Но все картины исчезли — их похитил наполеоновский генерал, и Август, заходя в салон, непременно вспоминал об этом и давал себе слово, что найдет похищенные картины.
Марко окинул взглядом комнату и нахмурился.
— Какой позор! — воскликнул он. — Картины в этой комнате были бесценными! Есть ли возможность найти их?
— Я делаю все возможное, дядя.
Марко внимательно посмотрел на племянника и сказал:
— Должен признаться, Гаст, я не ожидал увидеть тебя таким спокойным.
Принц понял, что дядя имел в виду вовсе не похищенные ценности.
— Если бы бегство Франца окончилось отменой моей свадьбы, я не был бы так спокоен, — ответил он. — Но сейчас дела обстоят таким образом, что пусть уж он лучше остается с Лидией. Я очень доволен своей женой.
— Рад слышать это. Ты поступил мудро, женившись на младшей сестре.
Принц промолчал.
Марко же поднялся и подошел к мраморному камину, над которым виднелось на стене большое расплывчатое пятно — здесь некогда висела картина Тинторетто. Герцог с минуту стоял спиной к племяннику — казалось, он внимательно разглядывает это пятно, потом вдруг резко повернулся и проговорил:
— Когда мы в последний раз беседовали, я рассердился на тебя, Гаст. Это было глупо с моей стороны, и я прошу извинения.
Принц молча кивнул.
— Я хочу, чтобы ты выслушал меня, Гаст, — продолжал Марко. — Думаю, ты просто не осознаешь, какую опасность для Австрии представляет твой договор с Британией.
Август с удивлением посмотрел на дядю:
— Опасность? Дядя Марко, только не говорите мне, что император боится нападения со стороны Великобритании.
— Нет, не боится, — ответил Марко. Он сделал глубокий вдох, словно собирался с силами. — Я знаю, Гаст, отец воспитал тебя в вере, что твой священный долг — сохранять независимость Юры, но независимая Юра во времена правления твоего отца не представляла угрозы для Австрии. А сейчас все по-другому.