Лорд Генри вскоре присоединился к нам, и мне не составило труда потихоньку увести его в сторонку.
— Ваш брат в трауре? — спросила я, убедившись, что те двое уже не могут нас услышать.
Подвижное лицо лорда Генри внезапно посерьезнело.
— Да. Его жена умерла девять месяцев тому назад. Бедняжка!
— О, как это печально, — вздохнула я. — Она, должно быть, была очень молода.
— Ей было двадцать семь лет, — ответил лорд Генри. — Самое ужасное, что она долго страдала. И Эдвард тоже мучился, глядя на нее. Я рад, что матушке удалось убедить его приехать в Лондон. Ему необходимо сменить обстановку, хотя он не сможет посещать балы и вечера еще три месяца.
Неудивительно, что лорд Ротерэм так печален, подумала я. Теперь понятно, почему Кэтрин не упомянула мне о нем. Еще не прошло и года со дня смерти его жены — вряд ли его можно рассматривать как потенциального кавалера.
***
Вечером должен был состояться еженедельный бал в «Олмэксе». Но теперь в отличие от моего предыдущего визита в этот прославленный дом я готовилась к нему без всякого энтузиазма. Откровенно говоря, мне уже порядком прискучила эта охота за женихами. Я чувствовала странное беспокойство и раздражение, чего почти никогда не испытывала до приезда в Лондон.
Возможно, все дело в том, что в глубине души я так и осталась деревенской девочкой. Как только выйду замуж, непременно уеду в провинцию вместе с Анной, и тогда, надеюсь, ко мне возвратятся мои былые безмятежность и благодушие.
Но почему-то эта перспектива не очень меня радовала.
Лорд Уинтердейл не поехал с нами в «Олмэкс», и я танцевала со своими постоянными поклонниками, изо всех сил стараясь выглядеть веселой.
Правда, в тот вечер произошло одно знаменательное событие, которое несколько развеяло мою скуку. Лорд Борроу сказал мне, что завтра в Лондон приедет его матушка. С покровительственной улыбкой он сообщил, что она будет рада меня видеть.
Признаюсь, это известие застало меня врасплох. Я и не подозревала, что у него в отношении меня серьезные намерения, но, видимо, это было именно так. Иначе он не стал бы представлять меня своей матушке.
Я, конечно же, приняла его предложение, но особой радости при этом не почувствовала. Уж слишком лорд Бор-роу походил на огромного медведя.
На следующее утро я проснулась рано и в прескверном настроении. Заглянув в комнату Анны, я увидела, что она давно встала с постели и пьет горячий шоколад за маленьким столиком перед камином.
— Хочешь, пойдем погуляем в парк, Анна, пока там еще никого нет, и посмотрим на диких уток на озере? — предложила я ей.