— заметил герцог.
— Сегодня вы проявили редкостное терпение, — сказала Сара по пути к двери. — Вы даже ни разу не посетовали на то, что ваши лошади могут застояться.
— Это потому, что я велел Холмсу прокатиться вокруг квартала, пока мы будем в магазине. Надеюсь, он уже успел вернуться, — ответил Чевиот.
И действительно, запряженный великолепными черными жеребцами фаэтон как раз подъезжал к крыльцу в тот момент, когда Сара с герцогом вышли из магазина. Сидевший на козлах слуга — мужчина средних лет с явно военной выправкой — с улыбкой поклонился хозяину:
— Нынче утром с ними нет никакого сладу, ваша светлость!
Герцог помог Саре подняться на скамью, обошел экипаж и уселся на место кучера. Холмс передал ему вожжи и вернулся на запятки экипажа.
— Вы не против прокатиться по парку? — обратился Чевиот к своей невесте, — Холмс прав, этим красавцам не мешает немного размяться!
Сара, давно переставшая тревожиться о том, что Энтони окажется плохим кучером, просияла в ответ.
— С удовольствием! — воскликнула она.
Герцог улыбнулся и повернул в сторону Гайд-парка.
***
Церемония бракосочетания герцога Чевиота и мисс Сары Паттерсон состоялась третьего мая в городском особняке графа и графини Линфорд на Гросвенор-сквер. Здесь присутствовали леди Оливия Энтсли (подружка невесты), графиня и граф Линфорд (посаженый отец), мистер Уильям Паттерсон, а также полковник Колин Мелвилл (шафер) — близкий друг герцога, не поленившийся приехать из Парижа, чтобы быть вместе с ним в этот знаменательный день.
Мистер Паттерсон был горько разочарован столь скромной обстановкой. Герцог так и не надел свою корону, не говоря уже о прочих регалиях. Он вышел к преподобному Элленсби в строгом вечернем фраке, черного цвета с белоснежной манишкой и галстуком. Конечно, он выглядел чертовски элегантно, но это не могло утешить мистера Паттерсона, лишенного возможности полюбоваться герцогской короной.
На невесте был роскошный вечерний туалет из бледно-розового кружева с белой атласной подложкой. Густые темные волосы гладко зачесали на затылок и украсили венком из свежих роз.
Мистер Паттерсон недоумевал — по его мнению, платьишко было так себе, а ему пришлось выложить за него весьма круглую сумму. Перед этим Сара измучилась, пытаясь втолковать ему, что ее совсем не будет видно, если переборщить с украшениями. А он-то надеялся, что внучка пойдет под венец в герцогской бриллиантовой диадеме, о которой толковал ему Чевиот!
Какие же они после этого жених и невеста? Да их не отличишь от любого гостя! Мистер Паттерсон вполуха слушал их брачные обеты, чувствуя себя несправедливо обиженным.