Я знал, что скоро прилетит шаттл, поэтому побежал за своей медицинской сумкой и достал раба - это миниатюрный прибор с компьютером, который заменяет рефлексы нервной системы. Иглы прибора я вонзил в мозг Тамары, сразу над поддерживающим позвонком. Включил раба, и Тамара начала хватать ртом воздух; я отладил раба, так что ее сердце забилось ровно, выровнялось и дыхание. Это ничего не значило: раб может заставлять ее тело функционировать, даже если мозг погиб или изъят.
Долгое время я проверял монитор: он оставался пуст, никаких признаков активности мозга, нет даже снов мертвецов. Я отключил раба, и Тамара тут же прекратила дышать. Есть вероятность, что она выживет, очень слабая вероятность, но для этого ее нужно немедленно поместить в больницу. Но я не мог этого сделать. Слишком велики шансы, что она претерпела серьезную травму мозга, и даже если новые клетки мозга можно вырастить, в них не будет ее воспоминаний, ее личности. И она всю жизнь будет сталкиваться с людьми, которых не помнит.
Я отвел ее маску, чтобы в последний раз взглянуть на лицо. Очень бледное и совершенно неподвижное. Слеза выскользнула из левого глаза и медленно пробиралась по щеке. Я смахнул ее и удивился тому, что у нее по-прежнему высокая температура. Закрыл ей глаза и прошептал слова, которые произносят все рефуджиады над своими мертвыми товарищами:
- Свободна наконец!
Я не мог видеть ее совершенно неподвижной, поэтому снова включил раба, просто чтобы услышать ее дыхание. Так она словно жива, хотя это всего лишь имитация жизни.
Я начал думать, что делать дальше, и прежде всего сложил одежду в небольшую сумку. За мной три мертвых тела, и я не рискну показаться в панамском суде. Я знал, что нужно что-то сделать с Эйришем. Услышал за собой шум, повернулся - никого нет. Я прошел на кухню, взял медицинскую сумку, заполнил бутылочку синтетической кровью, но пролил большую часть крови на стол, потому что у меня тряслись руки. Потом спустился вниз по лестнице, где на полу лежал Эйриш, снял газовую маску у него с лица, взял скальпель и вонзил лезвие ему под правый глаз. Повернул лезвие, пока не вырезал глазное яблоко. Глаз я опустил в кровь, взболтал бутылку и сунул ее в карман. Снова услышал за собой шум, обернулся - никого нет. Стук продолжался, и я понял, что это стучат мои собственные зубы. Я начал тяжело дышать, чаще забилось сердце.
Скальпелем я разрезал горло Эйриша от уха до уха.
- За Флако, ты, убийца, ублюдок, - сказал я. Смотрел, как хлынула из горла кровь. И когда она перестала течь, я почувствовал, что и во мне что-то умерло. Я считал, что Бог накажет меня. - Насц... на него, если он не понимает шуток! - сказал я. Смеялся и плакал одновременно.