"Иа-иа-иа!"
Мы рассмеялись.
- Слышишь, Валёк, он рад такому имени, - сказал я. - Слышу, - пробурчал Валёк.
Ослик снова закричал.
Мы опять засмеялись.
Нет, он нам определенно нравился! Мы все стали трогать его спину и уши. Ослик позволял нам такие фамильярности.
Но нужно было заниматься и делом.
Мы долго соображали, как сотворить единую конструкцию из ослика и тележки. Наконец, вроде, получилось, и мы поехали.
Процессия получилась очень веселая.
Впереди всех гордо шёл Валёк. Он вёл за уздечку нашего ослика. Ослик тащил тележку. Пустую.
С обеих сторон от тележки шли мы.
От радости хотелось петь.
В лесу мы хорошо нагрузили тележку. Мы знали место, где лежала гусеница от танка, которую прежде мы не могли притащить из-за её веса. Теперь, благодаря ослику, мы без особого труда одолели груз.
Мы были в восторге.
План сбора металлолома мы даже перевыполнили. Причём, мы впервые обошлись без бомб и мин.
Мы ездили в лес трижды.
Мы так самозабвенно помогали ослику тянуть тележку, что ему, похоже, пришлись по душе прогулки в лес в нашей компании.
Ослик стал нашим другом.
Мы так и называли его: "ослик Вова".
И он нисколько не обижался. А чего обижаться-то?
Потому что мы всегда приносили ему что-то вкусненькое. Надо сказать, что Вова был у нас почти постоянно под присмотром. Потому что его привязывали пастись недалеко от поляны, на которой мы играли в футбол.
Набегавшись до одури, мы подходили к Вове и общались с ним.
- Привет, Вова, - говорил Лёшка и хлопал ослика по спине. - Привет, отвечал я за Вову, - Принеси мне воды. - Упьёшься, Вова! - смеялся Лёшка. Принеси, сам попьешь и мне дашь, - продолжал я "речь ослика".
Лёшка шёл к колодцу, набирал ведро воды и приносил к нам. Мы сидели на траве, широко расставив ноги, слегка откинувшись и уперевшись руками за спиной. Вылитые бразильцы!
Только рядом с нами стоял ослик Вова. Но он, своим видом, никак не портил картину. В смысле "бразильцев".
Мы все жадно пили нашу вкусную колодезную воду. После футбола всегда сильно хотелось пить.
- Оставь Вове, верблюд! - говорили мы тому, который пил последним.
Можно было подумать, что от него, от последнего, зависело, сколько воды достанется ослику.
Однако, полведра воды у нас всегда оставалось.
Мы выливали её в корытце ослика, и он жадно и, как нам казалось, радостно пил свежую воду.
А вот теперь он должен был нас покатать.
Ну, чуть-чуть, до футбольных ворот и обратно.
Но каждого.
Помню, как я впервые вцепился в ослиную шею, ослик неторопливо побежал, а я боялся свалиться.
Ведь засмеяли бы!