Олег Болтогаев
Ослик Вова
- По мере своих сил вы должны помогать родной стране!
Директор школы "толкал" перед нами речь.
Мы слушали молча.
Начиная с первого класса, два раза в год, осенью и весной, мы, по мере своих сил, помогали родной стране. Мы собирали металлолом.
Занятие это было интересно только тем, что мы шумной ватагой отправлялись в лес и тащили оттуда в школьный двор всякие железки.
Их, всяких железок, в лесу было много, потому что во время войны через наш посёлок проходил известный кавказский рубеж обороны немцев под названием "Голубая линия".
Чего мы только не находили в лесу!
Ржавые винтовки и автоматы, полевые кухни и стволы минометов, гусеницы от танков и останки сбитых самолетов. Но главными нашими находками в части веса и качества металла были рельсы из полузасыпанных блиндажей.
Но мы находили и другое - гранаты и патроны, мины и авиационные бомбы.
И это, несмотря на то, что война ушла из нашего края почти двадцать лет назад.
Сейчас, по прошествии стольких лет, мне непонятно, почему в наших лесах было так много неразорвавшихся бомб. В своём большинстве они были повреждены, то есть, было очевидно, что они были использованы, но по какой-то причине не взорвались.
Одну бомбу я нашёл сам недалеко от нашего дома, у речки. Она лежала под кустом вербы, в песке, у самой кромки берега. На боку у неё была небольшая дырочка, сквозь которую было видно что-то желтое.
- Тол, - с видом знатока сказал Лёшка.
Конечно, нам запрещали трогать эти взрывоопасные предметы.
Но мы и так знали, как они опасны.
Помнится, однажды Лёшка предложил нам взорвать миномётную мину. Мальчишкам всегда хочется что-нибудь взорвать. Или из чего-нибудь выстрелить. Ну, на худой конец, просто поджечь порох.
И мы пошли в лес. Мина, которую Лёшка нёс в кармане была, как новенькая. Она была совсем маленькая, словно игрушечная.
Пятнадцать сантиметров в длину, не более.
- Противопехотная, - убеждённо сказал Лёшка.
На открытой полянке мы разожгли костёр.
Потом положили побольше сухих и толстых веток.
А сверху аккуратно разместили посланницу войны.
Затем мы быстро побежали к лесу. Там, на опушке, мы спрятались в окопчик и стали наблюдать за костром. А он горел себе и горел.
Пять минут. Десять. Пятнадцать.
Мы посмотрели на Лёшку.
- Не бабахнет, - сказал Валёк. - Бабахнет, - сердито ответил Лёшка.
Прошло ещё пять минут. Костёр стал угасать.
- Не бабахнет, - повторил Валёк и поднялся в полный рост.
Дальше произошло то, что называется: "не забывается такое никогда".
Мне показалось, что наш костёр подпрыгнул. Где-то на метр или чуть выше. И ещё - он стал совершенно чёрным. Затем в центре чёрного мелькнуло ярко-красное.
