В избе Барабанов - руки в боки - присел на лавку, оглядывая гольда исподлобья и морща бледный лоб, как бы примеряясь, с чего начать.
- Ваньки нету! Худо, - сказал Айдамбо.
Агафья подала водку и закуску. Айдамбо выпил и повеселел.
- А тебе Ваньку надо было?
- Конечно, я к нему приехал. - Айдамбо застенчиво улыбнулся. - Как бы мне, Федька, русским быть? - спросил он.
- Русским?
- Да. А че же? Помогай мне маленько?
- На что тебе русским? - с насмешкой спросила Агафья. - Будь, кем мать родила.
- Нет, хочу русским.
- Ну, ладно. Могу тобой руководствовать! - с важностью сказал Барабанов.
- У меня русская рубаха есть! - воскликнул гольд.
- Ну-ка, надевай! - Федор многозначительно взглянул на жену.
Агафья кивнула головой в знак того, что понимает.
Айдамбо скинул свой расшитый халат и надел красную рубаху.
- Парень, рубаха красивая, но с такими обутками дело не пойдет, сказал Федор. - Это же улы, у них носы загнулись, как у баркаса. Тебе надо лакированные сапоги, чтобы блестели как зеркало.
- А у тебя есть такие сапоги?
- Есть! Все есть! Я тебя так обряжу, что все ахнут!
Барабанов засуетился. Айдамбо надел старые, потрескавшиеся лакированные сапоги, плисовые шаровары и картуз, а свою вышитую старой матерью одежду со злом кинул за печку.
- Ну как, моя русский?
- Русский, настоящий! На забайкальского казака похож. Только косу спрячь под картуз, а то нехорошо. Надо бы по правилам косу обрезать... Теперь ты смело можешь идти свататься.
Айдамбо помнил совет Бердышова - стать похожим на русского - и решил постараться и преобразиться к его приезду.
"Вот Ванька удивится", - думал он.
- Ну, а теперь надо еще выпить!
- А пьяный буду? Что тогда? Худо, когда пьяный. Свататься как пойду?
- Уж если ты хочешь на самом деле походить на русского, да еще на жениха, надо выпить хорошенько. Как же! Раз жених - надо всем показать, что у тебя есть деньги, меха, что ты охотник хороший и не скупишься, всех угощаешь. Сразу скажут: "Вот это жених! На русского походит!"
- Ну, ладно.
Гольд понимал, что одежда, которую дал Федор, стоит дорого. За свое преображение он отдал Федору соболей. Но, как заметил мужик, в мешке у парня еще оставались и соболя и связка превосходных выдр.
- Ну-ка, Агафья, давай, живо! - покрикивал Федор.
Айдамбо нравилось, что из-за него так суетятся, что тут такие хорошие друзья, угощают так любезно. Айдамбо был еще молод и к водке не пристрастился. Но для него, как и для многих бедных охотников, обираемых и приучаемых к водке торговцами, пьянство представлялось большим наслаждением.