- Эх, поше-е-ел!.. "По улице мостово-о-ой!.." - заорал Федор.
Поравнявшись с бердышовской избой, Айдамбо выпятил грудь в красной рубахе и выставил ногу в лакированном сапоге.
- Однако, никто не заметил, - пожаловался гольд. - Никого нету.
- Не беспокойся. Все видят! Бабы, знаешь, как наблюдают: ты их и не заметишь!
- Ну, давай еще!
- Давай!..
Федор завернул коня.
- Эй, а это че-то? Порвался, что ли? - вдруг спросил гольд. В трещине сапога виднелся его черный палец. - Черт знает! Как такие сапоги таскают, нога как деревянная!
- В таких сапогах надо чистеньким ходить, в грязь не лезть. А ты в лакированных сапогах лезешь в Амур. Это не бродни!.. - сказал Федор, правя веслом к берегу. - Ну, приехали. Кто такие сапоги долго носит привыкает, - утешал он гольда, вылезая на косу.
- Да они тебе малы! - заметил гольду Силин, вышедший на берег полюбоваться на новые проделки соседа. - Без привычки поломаешь ноги, пальцы стопчешь!
Федор увел гольда домой и напоил его до бесчувствия. Когда, лежа на кровати ничком, пьяный Айдамбо храпел в глубоком сне, Агафья спросила мужа:
- Это что же, даром поить его? Такая-то гулянка!
Федор подмигнул.
- Убери этот мешок с глаз моих, - кивнул он на вещи гольда.
На другой день приехал Иван. Айдамбо явился к нему. С похмелья у гольда болела голова. Пальцы его лезли из растрескавшихся сапог, он не снимал их и ночью.
- Я русский теперь! - невесело сказал Айдамбо.
На душе у него было нехорошо, он хотел бы все высказать.
- Мутит тебя? - спросил Бердышов.
- Мутит, - признался гольд.
- Я слыхал, как ты куролесил. Ладно, меня дома не было, а то бы я выскочил да бичом бы вас обоих с Федькой! А ты что приехал?
Айдамбо молчал, павши духом.
- Свататься хочешь?
- Конечно, так, - покорно, как бы заранее на все готовый, ответил Айдамбо.
- К Покпе в фанзу жену повезешь?
- Да, туда можно.
- Чтобы ее там блохи заели?
Гольд молчал.
- Она крещеная, а ты деревяшкам кланяешься. Верно?
- Так, верно! - кисло согласился гольд.
- Разве ты русский? Ты только шкуру чужую надел! Паря, смех смотреть на тебя в таких сапогах. Лак растрескался, грязные пальцы видать. - Иван потрепал Айдамбо за рубаху и штаны.
У гольда от обиды слезы выступили на глазах.
- Ну, раз так - мне жить не надо! - воскликнул он. - Себя убью!
- Убьешь - только посмеемся над тобой. А ты на самом деле стань русским. А это что! Рубаху может каждый сменить! И отвяжись от меня!
Айдамбо ушел от Ивана смущенный и подавленный. Барабанова дома не было. Гольд снял сапоги и лег на кровать. Он поклялся никогда таких сапог не надевать.