- Чего сочиняет? - удивилась Наталья и подтолкнула локтем Татьяну: Дергает тебя за язык!
- Я хоть про что, раз-два - и сляпаю!
Агафья жевала пирог и молчала.
- Татьяна-то! - изумлялся дед. - Какого зверя укротила!
С этого дня Агафья, казалось, подружилась с Натальей. Однако вскоре Барабаниха снова стала нашептывать ей на Татьяну. А встречая Таню, она ехидничала про стариков Кузнецовых.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Васька сидел на корме лодки и с замиранием сердца прислушивался к отдаленному грохоту воды. Вот когда станет он настоящим таежником побывает на Горюне, где еще никто из уральских не бывал!
Лодка шла тихой протокой между островов. Шум воды на перекатах становился явственней. Вершины скал поднялись над тальниками. Течение стало быстрей... Вдруг леса и луга расступились, и перед Васькой открылась широкая сверкающая река, с пеной несшаяся по каменным уступам прямо навстречу лодке. Желтые, будто ржавые, скалы теснили ее.
В лицо пахнуло прохладой. Слышно, как во всю ширь реки со звоном и грохотом катится по дну галька.
Брызги вдруг обдали гребцов с ног до головы. Вода била через огромные камни и заливалась в лодку. Васька видел, как на горячих плахах днища солнце сразу сушило темные водяные пятна.
- Кауря-я!* - орет Савоська.
_______________
* За шесты (нанайское).
Рабочие дружно поднимаются, лодки ощетинились шестами, как копьями. С веселыми криками гольды, в шляпах, некоторые с трубками в зубах, опускают шесты в пляшущие волны, наваливаются на них, и лодки рывками идут против могучего течения. Васька тоже налегает на шест. Солнце, скалы, крики лодочников, звон гальки, плеск - все нравится ему.
Прошли перекат. Лодки в густой тени лип и ясеней. Вода кажется темно-зеленой. В прозрачной глубине ее видны завалы замшелого, обросшего водорослями колодника. Тонкий корень от затопленного дерева торчит из быстрой, но такой гладкой и на вид тихой воды, что Ваське кажется, будто это корень несется против течения, оставляя журчащий стрельчатый след.
- Тайменя видал? - шутит Савоська. - Чего вниз смотрел?
Уткнув носы лодок в песчаный берег или держась руками за нависшие над водой тальники, гребцы часто отдыхают.
Иван Бердышов почернел от жары. Он работает шестом наравне с гольдами.
- Зверя видал, тайменя видал, - нараспев говорит Савоська, - греб хорошо, шестом толкал... Ладно тебе, Васька, тайга ходить могу!
"Ей-богу, хорошо на Горюне!" - радуясь похвале, думает Васька, хоть и жарко ему и тяжело.
Рубашка липнет к телу, губы потрескались, но вокруг на все посмотреть любопытно, все не так, как на Амуре. Там - желтая вода, тут - прозрачная.