- Илья будет у него зятем, и они с ним уйдут.
"От меня не уйдут!" - думал Иван.
...Бердышов выпил.
- Меня еще рано резать, - сказал он. Подходя к фанзе, он слышал, о чем говорили торговцы.
Все с тревогой посмотрели в угол. Богатырь Синдан сидел там, как загнанный зверь. Он видел, что его бывшие друзья перепуганы, что горячие речи их пусты.
"Вот когда вы струсили", - подумал Бердышов и сказал:
- Ну, Синдан, иди сюда, чего боишься?
Синдан не шел. Иван, медленно ступая, приблизился к нему. Чем меньше расстояния оставалось между ними, тем слабее чувствовал себя Синдан и, наконец, в ожидании удара низко склонил голову, словно силы совсем покинули его, опустился на колени и пал ниц.
- Ты что это? Опять ложишься? Ты уже один раз ложился передо мной не помогло. Вставай... Ванька, - обратился Бердышов к хозяину, - подыми его, а то я боюсь, что его трону, еще больше напугаю.
Иван присел на кан.
Торговцы стали уговаривать Синдана и подняли его на ноги.
Иван и члены общества быстро разговорились. Все видели в Бердышове не страшного Ваньку Тигра, сокрушающего их торговлю, а гостя. Хозяева были вежливы, умели забыть неприятности и выказать себя радушными.
Гао решил всем показать, что нет такого разговора, на который он не осмелился бы.
- Ваня, дорогой! Это хороший человек, - показал он на Синдана. - Ты его погубил совсем. Нам его шибко жалко. Надо об этом деле поговорить и ему помогать.
Иван выпил водки и почувствовал, что хмель ударил ему в голову.
- Пожалуй, говори, только смотри: я пьянею, не натворить бы чего-нибудь.
- Зачем! - испугался Гао. - Наша тебе братка!
- Ну, раз братка, то говори.
- Зачем ты его погони, как так можно? Надо его обратно пустить на Горюн-речка.
- Он же хотел ехать жаловаться в город. Почему не поехал?
Торговцы молчали.
- Я согласен. Как-то надо ему помочь, - сказал Бердышов.
Все оживились.
- Там, где можно, всегда надо избежать ссоры и договориться, толковали торговцы.
Добрые отношения их председателя и Бердышова вдруг по-новому представились всем. Они поняли, как справедлив их старшина.
- Но обратно на Горюн его нельзя пустить. Он туда больше не пойдет.
- Тогда надо платить! - воскликнул Гао.
- Сколько? - спросил Бердышов.
Отражая пламя красной свечи, заблестели и выступили из темноты широкий лоб и щеки Синдана. Торговцы подступили ближе. Начался общий разговор.
Иван предлагал за Горюн триста рублей.
- Мало! Мало! - закричали торговцы.
- Речка не его! Ему Горюна больше не видать. А я даю деньги за то, что товары его мы по Горюну катали. А больше я ни за что платить не могу. Должников покупать-продавать нельзя. Крепостное право давно уже отменили. Мне Синдана жалко, и я могу ему помочь. Вот гляди на него, он у тебя тут отощал. А у меня бы жил - растолстел. Он и теперь, наверное, надоел тебе, а скоро всем вам опротивеет. Станет шляться из фанзы в фанзу, злиться, завистничать. Так что я для общего нашего дела могу дать ему триста рублей. А Горюн-речка - ничья. Заходи на нее кто хочет и торгуй.