Все поняли, что Гао умен, но и этот Тигр, кажется, не глупее. Бердышов был прав. Все озирались на Синдана.
- Он уже битый! - продолжал Иван. - И стал не такой, как был раньше, когда палки вырезал. Вон уж из него вата лезет, - схватил он торговца за продранный рукав. - Эй, Синдан, я тебе советую: подобру-поздорову вали отсюда, пока за тебя свои же не взялись. Ты, Ванька, - сказал он хозяину, - поди, и сам думаешь, как бы его отсюда сплавить поскорей.
- Как можно! - встрепенулся Гао.
Иван задел самую сокровенную струну его. Гао решил переменить разговор.
- Тебе кости люби играй... Вот кости, - предложил он Бердышову.
Синдан был глубоко опечален и молчал.
- Паря, попал ты к волкам в переплет, - оказал ему Бердышов.
Иван стал играть с Гао. Он кинул кости. Китайцы обступили столик. Всем хотелось видеть, как будет играть русский.
- Один раз уж я продулся. Помнишь, без шубы когда таскался? А ты хочешь вытряхнуть меня, чтобы я опять разорился, - сказал Иван. - Давай по маленькой. А то нечем будет платить Синдану.
Иван дважды выиграл, но на третий раз, учетверив ставку, все спустил. Он притворно сокрушался. Хозяева радовались его проигрышу.
Иван еще и еще увеличивал ставки и все чаще проигрывал.
- Ну, хватит, - вдруг заявил он. - А то меня оберешь. Меня один раз китайцы в Хабаровске обчистили. Нойоновы же деньги им спустил, усмехнулся Бердышов и замотал головой.
Все вздрогнули от такой шутки.
- На тебе проигрыш, и я больше с тобой не играю! - Иван кинул деньги и, отойдя, стал набивать трубку.
Торговцы, распаленные зрелищем игры, схватились за кости.
За столик сели Ян Суй и толстяк Гао Да-лян. Вскоре началась общая игра.
Иван лежал на кане и курил. Под шум игры он уснул.
Проснулся он под вечер и по возгласам понял, что идет большая игра. Иван вспомнил, зачем ездил в Тамбовку. "Что я затеял?" - подумал он. На душе было невесело. Вспомнилась вся жизнь, безрадостная, не такая, какой хотелось бы. Он прожил жизнь среди разных народов, а своего не знал. Стремление к Дуне сливалось в нем с жадным интересом к старой родине, откуда вышли предки. Сейчас он чувствовал дружеское расположение к китайцам. Они были такие же скитальцы, бродяги, как и он. Сейчас ему было с ними спокойней, чем с русскими, которые, кажется, о многом догадывались и все были против него. Ему не хотелось подыматься. Он решил еще поспать и повернулся на другой бок.
Через некоторое время кто-то тронул его за плечо. Иван открыл глаза. Над ним склонился Синдан.
- Что тебе?
Маньчжур что-то слабо пролепетал.
- Говори громче.