- А медведя-то? - спрашивал Тимошка. - У нас хорошие медведи, умные. Вот у Кузнецовых Михайло-то: он бревна колет и воду таскает. Запиши-ка.
- Кто это? - переспросил писарь, прослушавший начало рассказа.
- Медведь-то.
Писарь позеленел от злости, но не нашелся, что ответить.
- Вот и церковь построили... Теперь податью поплатиться велят, замечала Аксинья. - Все, как в Расее.
- Ладно еще, лекаря не прислали, - говорил Пахом. - У нас в Расее лекарь ездит, так его просто нельзя принять. Ему перво-наперво подай кушать. А чем его кормить? Ему наука не дозволяет кушать с нами, ему надо на особицу. А у нас дома последние годы и куры-то передохли. А хлеб с гнилушками если подать - кинет. В нашей стороне бедная жизнь.
- Верно, в Расее лекарь, - согласился Егор. Последние дни, что бы ни делал Егор - молотил ли, ездил ли по дрова, - картины прошлой жизни вставали в его памяти. Вспомнил он, как на старом месте приезжали писарь и лекарь. - А то приедут из уезда и начнут назначать - то не смей, это не моги, сюда не ступай!.. А тут уж такой прижимки нет.
- Как-то наши там поживают? Ох-хо-хо!.. - вздохнул дедушка Кондрат, явившийся, как и другие мужики, к соседям, где "стоял" писарь. На этот раз и старик, не в похвалу старой жизни, сравнил ее с новой. - Кланялись нам... Каторга-то поклон принесла. Душа болит. Мы наладились, а они все горе мыкают.
Писарь целый день сидел на лавке, ожидая почты, чтобы ехать дальше.
- Давай-ка пиши нам письма, - молвил дед. - Тебе за это дадим на водку.
Курносому писарю и самому надоело бездельничать. Он переписал живность, больше не стало повода бранить мужиков, и писарь поник, заскучал. Ему хотелось бы выпить, но до сих пор не было предлога потребовать с мужиков водки. "А теперь у меня есть право", - размыслил он и быстро, приказав подать водки, достал бумагу и чернильницу.
Щурясь и клоня голову набок, любовался своим почерком. Писал он с явным презрением к мужикам, как будто не то важно было, что они говорят, а то, как ловко и с какой манерой водит он пером по бумаге.
Вскоре он опьянел и улегся спать.
"Вот таких-то в Расее хватает, - подумал Егор. - Надо бы и от этого отбиться, Ваську бы грамоте как следует обучить..."
Ночью пришла почта. Писарь уехал вниз, а письма остались недописанными.
Егор выехал с почтой вверх: была его очередь ямщичить. На Быстрый Ключ следовало поспеть к солнечному восходу.
Егор замечал, что в эту зиму из Николаевска стали возить много казенных грузов. Раз от разу обозы проходили все длинней, все больше требовалось лошадей и ямщиков, а самой почты часто в кошевках совсем не было.