И как крестьянин Егор сошелся с крестьянином Сашкой, так и Максимову хотелось сдружиться с революционером, которого мужики для краткости и из дружеского расположения называли Николаем.
Максимову приходилось кое-что слышать о китайских революционерах. Надо бы расспросить Николая, откуда он, какое устройство общества полагает совершенным. Но он знал, что заговорить об этом - значит вспугнуть собеседника.
- Он у наших китайцев вроде законоучителя, - говорил Егор про Николая.
- Я жил на Додьге и как-то заметил лодки, - подхватил Силин. - Думал: торговцы приехали к Сашке, мне как раз кое-что купить надо было. Захожу в фанзу, смотрю - там сидят человек пять китайцев, палочками едят кашу, а Николай им что-то расписывает. Так складно у него выходит, что я и то заслушался.
Максимов мельком взглянул на Николая. У того были спокойно-зоркие, острые глаза. Китаец вежливо улыбался, слушая Силина.
- Видишь, какой! - заметил Тимошка. - Сперва будто в работники к Сашке просился. А Сашка говорит: "Нет! На новой земле давай все пополам". Выделил ему долю. А теперь явился к ним Володька. И все трое хозяева.
- Как ты все это узнал? - спросил Максимов.
- Догадаться всегда можно, - отозвался мужик. Ему не понравилось, что Максимов как бы не совсем верит в его рассказы.
- Николай ведь ученый по-своему, - продолжал Силин. - Он толкует, что земля ничья, что богатых быть не должно. Все начальство надо, мол, по шапке. Бывало, прежде, еще до того, как Николай приехал, чуть Гао явится Сашка перед ним на колени. А теперь не-ет, шалишь! Николаю самый смертный враг - Ванька Галдафу. Они как схватятся спорить, то с обоих пот валит градом. Вот ты знаешь по-китайски, спроси у Николая, верно я говорю или нет.
Но Максимов решил, что еще успеет поговорить с Николаем.
- Спроси нарочно, - приставал мужик, - верно ли я их понял?
Видно было, что Тимохе самому хотелось убедиться, верны ли его домыслы.
* * *
Чжао И-лян, или, как прозвали его русские крестьяне, Николай, был одним из тех сильных и гордых людей, которых не могут сломить никакие преследования.
Не первый год в Китае шла гражданская война. Народ всюду восставал против правящей маньчжурской династии. Повстанцы не имели общей программы, их было множество, каждый боролся по-своему.
Николай желал свержения власти маньчжуров, изгнания из Китая иностранцев, реформ, запрещения торговли опиумом.
Он был участником большого восстания, после подавления которого бежал в Маньчжурию, а потом в Россию. В Китае ему приходилось слышать о русских разные мнения.