- Ну, давай хоть восемьдесят рублей, - просил купец. - Сбегай займи где-нибудь.
Хлыновский отдал все товары за полсотни.
Федор отвез купца на пароход. Хлыновский обнимал и целовал мужика.
- Ты мой спаситель! Знал бы ты, что я передумал, пока баркас-то мой мотало! Я уж загадал: все отдать, лишь бы живым остаться. Ты простой мужик, и тебе счастье, может, будет, пригодится товар-то мой... Даром ведь я тебе отдал.
Федор помалкивал. Он не мог смотреть на купца без ухмылки.
Простившись с мужиком и взойдя на палубу, Хлыновский почувствовал себя в безопасности. И вдруг он пожалел, что смалодушничал и все бросил, желая поскорей выбраться с несчастного берега и уехать домой. Он поднялся наверх и посмотрел вслед лодке Федора.
"Эх, зря, зря я этак-то!.. Ведь там товару рублей на пятьсот. И товар-то хороший!"
* * *
- Ну, слава богу, - говорила Ольга-каторжанка, когда последние суда каравана ушли вниз. - Уехали! Теперь вольная.
- Какая же ты вольная? - отрезала ей Агафья. - За тебя деньги плачены.
Федор, видя испуг в глазах Ольги, сказал:
- Не бойся. У меня не пропадешь. У меня трое каторжан робят. Выбирай себе любого. Потрафишь хозяйке, хоть всех трех бери в мужья.
Ольга хотя не собиралась жить с ними, но слова Федора запомнила. В этот день она несколько раз взглядывала на себя в зеркало. Вечером сходила в баню.
А Федор узнал, что рыжеватый полицейский офицер, который получил деньги за Ольгу-каторжанку, был тот самый новый становой Телятев, которого Оломов недавно назначил на этот стан.
- Вовремя ты ему отвалила двадцать пять рублей, - говорил он жене.
- Ну и тварюга будет у нас становым, - отозвался Егор, присутствовавший при этом.
- Езди спасай людей, - засмеялся Барабанов, - а ими будут торговать другие! А разве от меня вред? Вот я трем своим бродяжкам виды на жительство исхлопочу. За что их в каторгу погнали? За пустяки: Агафона за подати, деда Якова - за богохульство, Авраамия - за "красного петуха"...
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Из ущелья, дочерна заросшего еловым лесом, в Додьгу падал широкий ключ. Речка разбивалась тут на множество рукавов. Некоторые из них пересохли. Кругом были песчаные бугры и площади, усеянные буревалом.
- Напротив устья ключа перебутор - спор ручьев. Тут золота не мой никогда, - учил Егор сына. - Золото должно быть пониже, в кривых руслах, где вода оборачивается, течет потихоньку.
Кузнецовы вытащили лодку, разбили на песках балаган. Егор решил мыть золото.
Стояли жаркие и душные дни.
Егор и Васька побывали на всех ключах и всем речкам и заметным местам дали названия.