Ему было жарко и тяжело. Он спустился к озеру, сел у воды на корточки, пил горстью и мочил лицо.
- Маленько талы поел! - жаловался он, возвратясь.
Земля становилась мягче. Егору показалось, что она тут была когда-то взрыхлена. "Неужели тут когда-то запашка была?" - подумал он.
- У людей росчистей нет, землю из-под тайги выдирают, а у тебя такое место...
Гольд надсаживался, вскапывая лопатой землю на полянке.
- Комья-то разбивай, секи корни. Своя работа стоит, а на тебя приходится работать! Нечистый бы тебя побрал с этим огородом! Ты думаешь, мне больно надо работать на тебя? Вот плюну и уеду!
- Егорка, не надо! - умоляюще сказал гольд. - Не надо!..
Мужик нашел в земле позеленевший медный крест.
- Это что такое? - разгибаясь, спросил он гольда.
Улугу снял шляпу и вытер ею уши, шею и голову.
- Тебе где взял? Черт не знай! Наши старики говорят - тут раньше русский жил, землю копал. Гришку знаешь? У него баба была, померла которая, у нее дедушка был русский.
Егор помнил рассказы Маркешки Хабарова о том, что у русских на Амуре были городки и заимки. Сейчас, видя взрыхленную землю, почувствовал он, как это было давно, и подумал, что если и нынче жить здесь трудно, то чего же стоило в то время окорениться!
- Что за неведомый человек, который оставил тут крест?
- Егорка! - со страхом спросил Улугу. - Крест нашел, так нас теперь отсюда гоняют?
- Нет, что ты... На что нам!
Кузнецов нашел осколки чашки и бревно ушедшего в землю сруба.
Улугу глазам не верил, смотря, как Егор разметает кустарник. Никогда не думал Улугушка, что рядом с его юртой под лесом может быть такая хорошая пашня.
- Ловко мы с тобой, Егорка, работали!
- Только огород надо огородить, а то твои собаки все разгребут. Он потому и называется огород, что должен быть огорожен. Да смотри завтра с утра талы не наедайся!
Улугу был доволен, но его тревожили некоторые сомнения.
Вечером к Улугу собрались соседи. Все хвалили Егора и удивлялись, что так много вскопано земли. Кузнецову показалось, что Улугушке завидуют.
"А попробуй запахать у них, тоже станут плакать, - подумал Егор, сидя на кане и ожидая ужина. - Настанет осень, вырастет у него на огороде морковь, картошка, капуста, табаку ему насадим, а у остальных ничего не будет. Но зависть свое возьмет. На другой год все возьмутся за мотыгу".
Сын Писотьки, толстогубый Данда, любезно улыбаясь, разговаривал с Улугу. Тот тоже улыбался, но глаза его смотрели зло. Егор не понимал их речи.
Торговец Данда говорил:
- Если ты, Улугу, не отдашь мне соболей, которых поймал весной, то мы у тебя весь огород затопчем. Я всегда найду, как расправиться. Лучше слушайся меня. Не жди хорошего от огорода. А если нажалуешься на меня русскому, я скажу, что ты лжешь. Богатому поверят, а тебе нет.