- Ты, Егор, понять не хочешь, - с чувством восклицал Федор, подскакивая к Кузнецову. - Люди и здесь такие же!
Левое плечо у Егора чуть заметно выдалось вперед и приподнялось, как у молодого кулачного бойца, который похваляется удалью. Светлая борода придавала ему вид молодцеватый, в светлом, открытом взоре была прямота.
- Нет, тут жизнь будет справедливей. Не зря люди сюда поднялись. Старое мы не зря оставили.
Зависть, зло Федора были не по душе Егору.
- А бог-то? - молвил дед Кондрат.
- До бога высоко, до царя далеко! - засмеялся Федор.
Егор в бога верил, хотя попов не любил. Он с силой кинул шапку оземь.
- Человек трудится, страдает для чего-то!
- Ты что это? - опешил Федор, отступая в испуге.
Все засмеялись.
- Что спорить! Золото еще в тайге лежит! - воскликнул Иван.
Как уралец, бывавший на приисках, Егор знал, что от золота может быть помощь хозяйству. Только с золотом на нови надо обойтись не по-старому.
- У меня хуже беда, - сказал Иван, опасаясь, как бы соседи не поссорились, и желая перебить их спор. - На озере поп, еще один скупщик пушнины будет! Долгогривый купец завелся!
Егор поднял шапку, и видно было, что он не сердится. Он решил: стоит ли?.. Да Федор так явно струсил, что и нечего спорить.
- Егор-то у нас, когда молодой был, в гармонь играл, - сказал дед Кондрат. - А как бился! Бывало, выйдет на пруд и улицу пробьет в народе.
- А нынче стал, как начетчик, - насмешливо отозвался Барабанов, живо оправившийся от страха. - Все новую жизнь проповедует!
В глубине души Федор и сам бы хотел справедливой жизни, но теперь разуверился, от всего отступился. У него не было сил, чтобы всю жизнь работать, как Егор. Он верил, что, кто накопит богатств, у того будет справедливая жизнь, только не надо поминать потом про то время, когда оно копилось. Ссорился он с Егором часто, но не расходился. Федору нравилось жить подле Егора, а почему - он и сам бы не ответил. Нравилось ему, что сосед честный, что при таком соседе, как у каменной горы.
- Вот говоришь, мол, подневольный не работник! Да я жалею их! Кормлю! Спроси-ка подневольных-то! Вокруг кого они? Вокруг меня! Я ж компанейский: и помогу и пожалею. А твою избу обходят: мол, Егорка все сам работает. Что, мол, с ним? А люди меня любят! - говорил Федор. - Я их и потешу. С потехой-то они у меня и потрудятся.
Дед махнул рукой и поднялся.
- Пойду-ка я спать, - молвил он. Такие разговоры он не желал слушать.
Мужики еще немного посидели.
- Теперь понятно, почему ты наискось избу выстроил, - говорил Иван. Он, исправник-то, аж ополоумел! Как тебя мир с ним не берет? Смотри, побьет он тебя, как один раз Тереху. Нашел ты, кому доказывать! Вот смехота!..