— Не хочешь выпить, Уорнер? — спросил меня Мэт Блонди, протягивая початую бутылку виски «Черный Саймон», когда я, вдоволь наевшись, выкинул свою грязную пустую тарелку далеко в кусты.
— Спасибо, Мэт, я лучше выпью пива, — отказался я от предложения Мэта Блонди и, открыв банку, с наслаждением сделал первый глоток.
Вечерело. Марк Хукер, развалившись на спальнике возле черного лендспидера, вновь затянул заунывную мелодию на своей губной гармошке. Мело для его песни была та же, что и вчера, по-видимому, другой он играть не умел.
— Марк, сыграй что-нибудь другое или совсем заткнись. От твоей гармошки зубы болят! — недовольно крикнул Эндрю Барнс.
— А тебе не все ль равно, что слушать? У тебя ведь слух — как у глухаря на току, — отозвался Марк.
— Самому медведь на ухо наступил, сверчок недодавленный, — сквозь зубы процедил Эндрю Барнс.
Марк Хукер стал играть тише, чтобы не раздражать товарища. Но Барнсу это все равно не понравилось, и он швырнул в Хукера пустой банкой из-под пива. Жестянка пролетела совсем рядом с головой Марка и упала в сухую траву.
— В чем дело, Эндрю? — удивленно спросил Роджер Пэйн. — Ты что сегодня такой нервный?
— Да… — махнув рукой, ответил Эндрю Барнс, — зря мы отпустили Шона Рея. Мне все не дает покоя мысль, что эта гадина ползает где-то рядом по этой планете. Надо было разбить ей голову, чтобы не укусила.
— Ты все переживаешь, что я приказал отпустить Рея? — раздался голос Чарльза Гласса, бесшумно подошедшего сзади и слышавшего весь разговор с самого начала. — Знаешь, Эндрю, почему начальник экспедиции я, а не ты? Потому что у меня на плечах не дырявое корыто, набитое дерьмом, а голова, и я умею пользоваться тем, что в ней находится. Если бы мы пришили Шона Рея, то для того, чтобы зарегистрировать земельный участок в мэрии Стармора и получить официальную бумагу на разработки золота, нам необходимо было бы убрать с дороги Нельсона Пойнтера и еще пару—тройку видных горожан. — Чарльз Гласс присел на корточки возле костра. Поправил свои белые волосы и, прищурясь, посмотрел Эндрю Барнса. — На все это ушло бы время. А золото не любит ждать.
— А что тогда оно любит? — недовольно, но уже более спокойно спросил Эндрю Барнс.
— Что оно любит? — переспросил Чарльз Гласс задумавшись. — Оно любит силу, смелость, находчивость…
— Жадность, — добавил я, перебивая Чарльза.
— И жадность, — согласился он, посмотрев на меня.
— А чем оно пахнет? — включился в наш разговор подвыпивший Мэт Блонди и громко икнул.
По-видимому, затеянный разговор заинтересовал всех членов нашей экспедиции. Даже Марк Хукер закончил играть на гармошке и стал с интересом прислушиваться, что же ответит Чарльз Гласс. А босс, почувствовав, что все внимание приковано сейчас к нему, выдержал паузу и только после этого ответил: