Судейство.
Пшонь не годился, потому что все время записывал. Рекордя возникал сам собой. Место для соревнования. Возле храма негоже, да и асфальта нет. Рекордя заявил, что знает такое местечко, как железный ток. Получалось, что он еще не забыл сказок времен детства. Тогда возник вопрос спортивной формы. Батюшка настаивал на рясе. Тавромахиенко не соглашался. Он будет отрывать от асфальта и поднимать над асфальтом не священнослужителя, а спортсмена. Поэтому - трусы и только трусы! Поп не соглашался: он не мог появляться перед паствой голым. После затяжных дискуссий сошлись на тренировочном костюме. Для Тавромахиенко свой хлопчатобумажный костюм уступал Пшонь. Но и на этом процедурные вопросы не исчерпывались.
- Спорт есть спорт, - сделал глубокомысленное заявление Тавромахиенко. - Он украшается и увенчивается медалями, призами, наградами. А что у нас?
Отец Лаврентий развел руками и благодушно улыбнулся. В противовес всем хищно-корыстолюбивым священнослужителям он хотел быть бескорыстным.
- О спорт! - изрек он вдохновенно.
Но Конон Орестович не подхватил этого платонического призыва. Материальная сторона дела заинтересовала его так, что он проявил неожиданную для спортивного деятеля эрудицию:
- Только Зевс и Посейдон могли наслаждаться самим лишь дымом от жертвоприношений у эпиопов. А мы люди темные, нам подай выпивку и шамовку! Ставлю ящик коньяка против твоего ящика, отче! Оторву тебя от аспальта - мои оба ящика. Не оторву - твои! Как?
- Нимало вопреки глаголю, - скромно промолвил отец Лаврентий.
После этого начали готовиться. Съездили домой к отцу Лаврентию, подождали, пока он переоденется, потом к Несвежему, где переоделся Тавромахиенко, затем ко двору Панько, где асфальт был шире, поскольку Панько поставил дорожникам пол-литра и они высыпали лишнюю машину битума напротив его двора, так что там теперь свободно разворачивались не только машины, но и комбайны.
Никто никому ничего не говорил о предстоящем соревновании, но слух мигом разлетелся по Веселоярску. Когда-то говорили: сбежались стар и млад. Но такое выражение годится для эпох неопределенного способа жизни и хаотического хозяйствования. Теперь же млад в пионерском лагере, стар на пенсии, но продолжает работать не покладая рук, зато в селе появилась новая сфера обслуживания, а в сфере люди, много людей, а к ним еще множество специалистов со средним специальным и высшим образованием, а к ним еще... Одним словом, мы скажем так: сбежались все, кто мог сбежаться.
И стали смотреть.
Поп лег на асфальт. Тавромахиенко стал над ним, засучил рукава. Рекордя свистнул в милицейский свисток, подаренный ему Иваном Беззаботным. Спортивное соревнование началось.