- Представьте себе...
- Может быть, вы хотите сказать, что и не являетесь членом ДОЛ?
- Если это вас так интересует, могу сказать: действительно не член ДОЛ и не имею к нему никакого отношения. Впервые слышу.
- Тогда как же?
- Попал к вам? Путевка.
- Но как и откуда? Путевки посторонним людям у нас не... Мы никого...
У Твердохлеба перед глазами возник таксист. Ох, посмеялся бы парень, услышав этого директора.
Директор рассматривал его, щурился, изучал, соображал.
- Так, так, так. Начинаю догадываться. За вас хлопотали.
- Вряд ли.
- Был звонок в наш президиум?
- Сомневаюсь.
- По обмену?
- Не было чего менять.
- Тогда... - Директор перегнулся к Твердохлебу через стол, понизил голос, показал пальцем на потолок: - Оттуда?
- Вертикали исключаются.
- Может, проверка? Народный контроль? КРУ? ОБХСС?
Он не дошел до прокуратуры, и Твердохлеб с легким сердцем мог снова отрицательно покрутить головой.
- Тогда как же? - Шуляк еще не позволял себе откровенного возмущения, но был недалек от него, угрожающе близко. Взял путевку, взглянул, небрежно бросил. Бумажка!
- А если женщина? - спросил его Твердохлеб.
- Вы хотите сказать: ваша жена член ДОЛ?
- Не то. Чужая жена. Ехала сюда. Посоветовала мне.
- То есть как это - чужая, посоветовала?
- Обыкновенно и просто. Как человек человеку.
- Позвольте, позвольте. Я этого абсолютно не понимаю. Абсолютно... Наше общество... Наш "Южный комфорт" имеет репутацию высокоморального...
- У меня нет намерения снижать моральный уровень вашего "Южного комфорта".
- Но вы же сказали: чужая жена.
- Вы расспрашивали - я сказал. Это действительно немного смешно.
- Ничего смешного. Наоборот. Абсолютно наоборот.
- Вы не поняли. Тут уже чисто личное. Видите ли, моя жизнь сложилась так, что все время я расспрашиваю людей. Ну, разных людей. А тут вышло наоборот. Поэтому я... Ну, вы должны меня понять...
- То есть вы хотите сказать... - Шуляк теперь не скрывал своего превосходства. - Вы хотели меня... Но к вашему сведению, у нас здесь нет ни одной женщины! Абсолютно ни одной! ("Тогда зачем же я сюда приплелся?" подумалось Твердохлебу.) Вы же своими... гм... может быть, вы хотели сказать, что вы... гм... чуть ли не следователь?
Твердохлеб еще не пришел в себя от мысли, что его обманули, что Наталки здесь нет, что он снова стал жертвой ее лукавости и коварства, ее проклятой формулы: "Не знаю, не знаю..."
- Вряд ли это имеет какое-то... - пробормотал он, но и этого было предостаточно для проницательного директора "Южного комфорта".
- Вы следователь и не говорите мне об этом? - поднимаясь со своего места и играя всем безграничным спектром киноактерских улыбок, загремел Шуляк. - А я со своей неуместной... Но нужно же было сразу... Зачем нам эта игра в кошки-мышки? Я же понимаю! Я абсолютно понимаю! Теперь скажите: вы любите, чтобы комната выходила на солнечную сторону?