- Довольно, хлопцы! Вы что, зимовать здесь собираетесь?
Федя, вскрыв банку мясных консервов и достав из мешка какую-то крупу, принялся варить суп. Хома, прилегший рядом с ним, с минуту помешивал деревянной ложкой в котелке, да так и уткнулся лицом в землю, не выпуская ложку из руки. Охрименко бережно приподнимает Сусика и переносит его под ближайший куст. Утолив голод, заснули и Охрименко с Вороновым. Мы с Мишей бодрствуем. Старшина так оглушительно храпит, что приходится его переворачивать с боку на бок. Затем и нам со Стоговым выпала возможность поспать в течение целого часа.
Открыв глаза, вижу бойцов, сгрудившихся у костра; они жадно уничтожают похлебку, сваренную Федей. Это первое горячее блюдо за последние дни, поэтому меня не удивляет старательность, с какой бойцы выскабливают котелки.
Солнце только показалось из-за горизонта, а наш небольшой отряд уже продолжал движение на восток. Идем по району, который на имеющейся у меня карте не обозначен. Держим направление по компасу. Внезапно лес кончился, и нашим взорам открылась пойма какой-то реки, заросшая высокой, уже начинающей жухнуть травой.
Бойцы, сбросив каски и позабыв об опасности, погружают разгоряченные головы в прохладную прибрежную воду, смывают с лиц засохшую пыль и пот.
Рока широкая и глубокая, а в отряде, как выяснилось, почти половина бойцов не умеет плавать. Надо искать выход из сложившейся ситуации.
К берегу группами и поодиночке подходят люди. Здесь собралось немало бойцов и командиров, а также беженцев с котомками и узлами. Разные люди, разные лица, но на всех выражение бесконечной усталости и печали. Серый налет пыли свидетельствует о дальнем и горьком пути. Одни сидят или лежат на траве, другие в нерешительности нервно расхаживают вдоль берега. Кое-кто, связав ремнем обмундирование и забросив за спину винтовку, поплыл к противоположному берегу.
Неподалеку от меня расположился смуглый черноволосый старший лейтенант с артиллерийскими эмблемами в петлицах. Увидев в его руках карту, подхожу. Артиллерист полулежит на траве, опираясь на согнутую в локте руку. Фуражка с черным околышем брошена рядом. Назвав себя, предлагаю старшему лейтенанту переправляться через реку вместе. Услышав мой голос, артиллерист посмотрел мне в лицо, и в его глазах я прочитал безмерную усталость и безразличие. Поняв, что он не расслышал моих слов, повторяю предложение.
- Не могу, товарищ. Не умею плавать, - отвечает артиллерист и с явным безразличием рассматривает лежавшую на траве карту.
С любопытством склоняюсь над ней и я. С севера на юг прочерчена синяя ниточка реки, преградившей нам путь. Внимательно всматриваюсь в синюю извилистую нить и с радостью обнаруживаю выше по течению условное обозначение моста, где мы можем переправиться на другой берег. И главное, сразу после переправы попадем в огромный массив заболоченного леса, в котором встреча с фашистами почти исключается.