- О господи! - испуганно воскликнула пожилая женщина, по-видимому возвращавшаяся домой из продовольственного магазина. - Уж не война ли?
- Ну ты, тетка, скажешь! - возмутился остановившийся рядом с ней молодой рабочий. - Может, опять пограничный инцидент какой, а ты сразу война! С кем воевать-то? С германцем договор... Читала сообщение ТАСС? Нет? Вот то-то и оно: в политике не разбираешься, а тоже - вой-на-а-а!!
В репродукторе щелкнуло, и над площадью разнесся глуховатый, слегка картавящий голос:
- "Граждане и гражданки СССР! Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас..."
Молотов продолжал говорить, а у меня в ушах набатом звучало лишь одно: война!!!
Заключительные слова народного комиссара "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами" сознание выделило особо. В том, что победим, мы были уверены.
Выступление В. М. Молотова закончилось, а толпа не расходилась. Я взглянул на женщину, обвиненную рабочим в незнании политики, и увидел, что по ее морщинистому лицу катятся крупные слезы.
- Как же так, хлопцы? - растерянно спросил нас молодой рабочий. - Ведь договор же!..
Мы развели руками: и для нас это сообщение было громом среди ясного неба.
"Вот и пропал отпуск, так и не придется повидаться с родителями", огорченно подумал я и повернулся к товарищам:
- Айда, ребята, на вокзал: скорее в часть!
* * *
Утром 23 июня мы были уже на станции Лубны. Здесь разгружали боевую технику, боеприпасы, вещевое имущество, предназначенное, как выяснилось, частям 25-го стрелкового корпуса, в состав которого входила и 162-я дивизия, куда мы следовали.
После проверки документов мы добрались на попутной машине до штаба дивизии. Прочитав предписание, капитан из отделения кадров поинтересовался:
- Вы член партии, лейтенант?
- Нет, кандидат. А что?
- Подождите. - Капитан, захватив мои документы, куда-то ушел.
Через несколько минут он возвратился и приказал следовать за ним. Подойдя к двери, на которой висела табличка "Начальник отдела политпропаганды", он открыл ее и, остановившись на пороге, пропустил меня вперед.
- Товарищ батальонный комиссар, - обратился он к сидящему за столом лысеющему человеку, - представляю выпускника Новосибирского пехотного училища лейтенанта Алтунина Александра Терентьевича! - и подтолкнул меня к столу.
Выйдя из-за стола, батальонный комиссар протянул мне руку: