Они кричат:
-- Да что ж Он натворил!
-- Он попросту не справился
с сюжетом!
-- Божественную тему загубил!..
И даже есть частица правды в этом -
Порою многим белый свет не мил...
Но, помнится, нам кто-то говорил
(И я бы тут, пожалуй, повторил):
"Все то, что создается на века,
Не удается без черновика".
Ах, у меня давно сомнений нет -
Весь этот пресловутый белый свет
(Действительно, не слишком
совершенный)
Всего лишь черновик, проект, макет,
Модель какой-то будущей вселенной.
Так не спешите осуждать Творца:
Он доведет работу до конца...
* * *
Признаться, не уверен, что это очень утешительно.
А может быть, для того поэты и пишут, чтобы отыскать подлинное утешение? Или хотя бы надежду, что оно есть? Что путь к нему существует?
По моему твердому убеждению, цель поэзии -- объективная цель, независимая от субъективных целей авторов (каковы могут быть в высшей степени разнообразны и удивительны -- от желания заработать на выпивку до соревнования с Господом Богом), -- всегда одна -- укрепить единство рода людского.
Подлинная поэзия -- это всегда стремление к созданию единого вида Homo sapiens. Проще говоря, попытка помочь людям понять, что они -- люди, и тем помочь им стать людьми.
* * *
Но это значит -- быть человеком? Что такое человек?
С тех времен, как древний философ определил человека как двуногое животное без перьев, а другой, говорят, указал на неточность этого постулата самым простым способом -- принес ему ощипанного петуха, лучшие умы наперебой изощрялись в определениях. Порой кажется -- в издевательстве над себе подобными.
Все мы по пояс люди -- гласит русская пословица (т.е. наполовину, а там скоты, -- поясняет Даль).
Либо животное, либо божество -- говорит один из величайших философов. (Аристотель.)
Живое существо, способное приобретать знания. (Он же.)
Животное, использующее орудия. (Томас Карлейль.)
Единственное животное, способное краснеть и имеющее для этого причины. (Марк Твен.)
Мы пьем, не чувствуя жажды, и занимаемся любовью круглый год -- это все, что отличает нас от животных. (Бомарше.)
Словом, человек ли человек?
Но в конце концов философы, писатели -- это народ словесный. Для красного словца не то что родного отца -- самих себя не пожалеют.
Но вот биологи.
Сам Дарвин, осторожный ученый, предупреждает:
"Для эволюции рода людского потребуется не десяток лет, как для домашних животных, а миллионы лет, как для диких, ибо человек был и навсегда останется диким животным". (The Next Ten Million Years, Ch. 4.)
Ему вторит современный антрополог:
"Существует сто девяносто три вида обезьян. Сто девяносто два из них покрыты шерстью. Исключением является голая обезьяна, присвоившая себе название Homo sapiens". (Desmond Morris. The Naked Ape, Introduction.)