В 21.00 комбаты доложили, что вышли в отведенные им районы и организуют оборону. Штаб разместился в центре города. Город будто вымер. Я отправил по радио донесение командующему армии и командиру корпуса о выполнении боевой задачи. Вскоре поступило поздравление Военного совета армии и благодарность личному составу бригады за достигнутый успех.
У Командования и штаба бригады появилось много забот. Ночью враг не тревожил нас, но мы знали, что он притаился в городе, а как поведет себя дальше - неизвестно. Решили документально зафиксировать захват города и издали по этому поводу приказ, развесив его текст на видных местах. У нас не имелось переводчика, поэтому приказ составили на русском языке. В нем предлагалось всему населению города сдать имеющееся оружие, всему мужскому населению в возрасте от 17 до 55 лет явиться в комендатуру города. Хождение по улицам города разрешалось одиночкам с 10.00 до 17.00. В темное время требовалось соблюдать светомаскировку. Лицам, имеющим радиопередатчики, сдать их в комендатуру города.
Ночь прошла спокойно, но с рассветом противник дал о себе знать, совершив нападение на командный пункт бригады. Часовой, охранявший командный пункт, был убит, в бой вступили командирский танк гвардии лейтенанта Савича, разведчики и саперы под общим руководством гвардии майора Рязанцева. По радио я связался с комбатами, и те доложили, что фашисты, забаррикадировавшиеся в отдельных домах, пытались вести огонь из фаустпатронов, но этот огонь, не причинивший нашим танкистам потерь, подавлен.
Хуже обстояло дело в центре города, где мы не располагали силами для прочесывания и осмотра трехэтажных и четырехэтажных домов, а их обстрел из танковых пушек не давал эффекта. Пришлось использовать ракетный дивизион. Достаточно было выпустить одну-две ракеты в дом, откуда нас обстреливали немцы, чтобы заставить их замолчать. Таким образом, сопротивление врага в центре города быстро прекратилось.
В умиротворении противника не последнюю роль сыграл и изданный нами приказ. Часть автоматчиков и фаустников из охранного батальона и отряда фольксштурма сдалась в плен, другие растворились среди гражданского населения. К полудню в городе воцарились мир и спокойствие. Но все же мы приняли профилактические меры. Объехав с офицерами штаба районы обороны, мы вместе с комбатами тщательно продумали организацию обороны, систему огня для различных видов оружия и взаимодействия с соседями.
При посещении 1-го танкового батальона впервые увидел разъяренным обычно спокойного и уравновешенного комбата Владимира Гребнева. Причина его гнева состояла в том, что при обходе расположения своего батальона он попал под огонь фаустников. Человек не робкого десятка, обычно он пулям не кланялся, а тут его заставили бежать. Этого "оскорбления" он перенести н,е мог и выместил зло на фаустниках, засевших в расположении его батальона. Всех их уничтожили или выловили.