- С чего бы им поспешать? Не ведаешь, Гаврила?
- Ведаю. Вечор спьяну-то проболтались. Боярские хоромы, чу, разорили. Губные же старосты20 стрельцов за ими снарядили, вот и недосуг гостевать.
- Вона как, - протянул Евстигней. - Хоть нас бог-то миловал,
Федотка проснулся от шумной брани хозяина постоялого двора. Тот сновал по горнице и сыпал проклятия:
- Нищеброды, паскудники, рвань воровская!
Было уже утро, и солнечный луч грел избу. Федотка потянулся, сел на лавку и с минуту, кряхтя и покачиваясь, тупо глядел в пол. Потом поднял кудлатую башку на Евстигнея.
- Че орешь?.. Тащи квасу.
Евстигней, сокрушенно покачивая головой, заохал:
- Ой, беда, милок, ой, напасть на мою голову! Кафтан-то новехонький, суконный. Намедни справил.
Помятое, опухшее лицо Федотки все еще досыпало, мутные глаза безучастно скользнули по Евстигнею и вновь вперились в пол.
- Квасу, грю, тащи.
- Щас, милок... Кафтану-то цены нет. Сперли, окаянные.
- Че сперли? - помалу стало доходить до Федотки.
- Кафтан. Удал скоморох в горнице ночевал. Кафтан с собой унес да ишо сапоги прихватил. Вишь, в лаптях остался. Я-то в сенях с твоими мужиками лег. Проснулся, а его нет, чуть свет убрался и ватагу свел. У-у, лиходей!
- Кой скоморох, что за ватага?.. Изоська!
Мужики появились в дверях.
- Звал, Федот Назарыч? - спросил щербатый.
- Че он мелет? - кивнул Федот на Евстигнея. - Скоморох... ватага.
- Были, Федот Назарыч. Вечор нагрянули. Ты почивал, а большак их тут улегся, - пояснил Изоська.
Федотка сунул руку под изголовье.
- Кушак... Где кушак? - заорал он.
Мужики молчали. Федотка заметался по горнице, лицо его побелело, борода ходуном заходила. Подскочил к Евстигнею, рванул за рубаху.
- Где кушак? Куды кушак подевался?
С округлившимися глазами яро затряс Евстигнея, а тот забормотал:
- Ты что?.. Ты что, милок? Аль не слышал? Скоморох ночевал... Отчепись!
Федотка, как подкошенный, плюхнулся на лавку.
- Без ножа зарезал... Плутень ты. Пошто скомороха впущал?
- А куды ж деваться? Народец лихой, мужики твои видели. Едва двор не порушили. Слава богу, что так обошлось. У соседей, чу, боярина побили и хоромы пожгли.
Федотка убито повел глазами по горнице. Понурый взгляд его остановился на мужиках.
- А вы куды глядели? Это так-то вы меня блюли? Ну погоди, сведаете кнута!
- Что серчаешь, Федот Назарыч? Мы-то тебя упреждали - не ходи в горницу, будь с нами. Не послушал, - обидчиво проронил Изоська.
- Молчи, раззява! - гневно выпалил Федотка. - Я-то во хмелю был, а вы трезвы сидели. Запорю!
- Да чего горевать-то, милок? Не велика пропажа. Чай, новый кушак справишь. У меня вон кафтан унесли. Нешто теперь убиваться? - попытался утихомирить Федотку Евстигней.