- Как чего? Аль не знаешь, - перешел на шепот Васеюта, скидывая зипун. - Слышь, ухает. То не филин, лешак в него обернулся.
Снял рубаху, вывернул наизнанку и вновь одел; то же самое он сделал и с зипуном. Затем перекрестил лес на все четыре стороны, приговаривая:
- Отведи, господи, нечистого! Помоги рабам твоим от лесовика выбраться. Помоги, господи!
Иванка тоже перекрестился: поди, и впрямь лесовик закружил. Не зря когда-то отец сказывал: "В каждом лесу леший водится. Только и ждет мужика, чтобы в глушь заманить. Хитрющий! Он и свищет, и поет, и плачет, а то начнет петь без голоса. Бывает и в волка прикинется, а то и в самого мужика с котомкой. Лукав лесовик".
- А теперь пошли с богом, - молвил Васюта.
Но плутали еще долго, не сразу их лешак отпустил. И вот, когда вконец уморились, лес чуть посветлел, а вскоре и вовсе раздвинулся, дав простор горячему солнцу.
- Передохнем малость, - утирая пот со лба, сказал Васюта и начал вновь выворачивать зипун.
- Передохнем, - согласился Иванка. Ему опять стало хуже, голова была тяжелой, по всему телу разливал жар. Очень хотелось пить.
Васюта, переодевшись, упал в траву, широко раскинул руки.
- Кабы не совершил обряд - сгинули. Мужик наш из Угожей убрел в сенозорник32 в лес, да так и не вернулся. Захороводил его леший.
Болотников огляделся, заприметил буерак у молодого ельника, поднялся.
- Пойду овражек гляну. Авось, родник сыщу.
Спустился в буерак, с головой утонув в духовитом ягельнике, но овражек оказался без ключа. Выбрался, поманил рукой Васюту. Тот подошел, ахнул:
- Горишь ты, паря. Худо тебе.
- Пройдет. Вот бы водицы испить.
- Ты лежи, а я найду водицы.
- Вместе пойдем.
Пошли вниз по угору, усыпанному редким ельником; Болотников ступал впереди, хмуро думал:
"Сроду недуга не ведал, а тут скрутило. Остудил ноги. Чертов Мамон!.. Лишь бы дорогу сыскать, а там до яма33 добредем, да и Ростов будет недалече".
После ельника вышли на простор, но он не радовал: перед ними оказались болота, поросшие мягкими кочками и зеленой клюквой. Вначале идти было легко, ноги пружинили в красном сухом мху, но вскоре под лаптями захлюпала вода. Прошли еще с полчаса, но болотам, казалось, не было конца; зелень рябила в глазах, дурманил бражный запах багульника.
- Тут без посоха не пройти. Зыбун начинается, - высказал Иванка.
- Авось, пройдем, - махнул рукой Ваеюта. - Кажись, вправо посуше.
Сделал несколько шагов и тихо вскрикнул, провалившись по пояс в трясину. Попытался вытянуть ноги, но осел еще глубже.
- Не шевелись! - крикнул Иванка, поспешно скидывая с себя опояску. Упал в мох, пополз, кинув конец Васюте.