— Мое умение наблюдать — не фокусы, — отрезал я. — Во всяком случае, не в том смысле, который обычно вкладывается в это слово. Здесь главную роль играет натренированная с детства способность действительно видеть Божественную Вселенную.
— Мы это понимаем, — вмешался Рэндон, почувствовав свою полную несостоятельность в области религии. — Мне кажется, Шокк имел в виду, что Смотритель, если он понял, что именно вы ищете, сумеет запутать вас. Скрыть какие-то характерные признаки, сигналы, следы, или даже, если нужно, и отвлечь вас, запугать…
— Я понимаю. Не думаю, чтобы ей удалось совсем узе меня запутать, но полагаю, что теоретически это вполне осуществимо. Стало быть, позвольте мне во всем разобраться. Если она действительно лжёт, то чего хочет добиться этим?
— Быть может, отсрочки в исполнении приговора, — предположил Шокк. — Убрав с экрана колонки цифр, он колдовал клавишами.
Рэндон отрицательно покачал головой.
— Вряд ли такая игра стоит свеч. Самое большее, на что она может надеяться, это дополнительных несколько недель жизни.
Шокк уставился на экран компьютера.
— Вот нужные нам данные, — сказал он. — Гм. Она обвиняется в том, что бросила бомбу в уличную толпу из окна Внешней штаб-квартиры «Мелгард Индастриз». Есть свидетели… Задержана при попытке покинуть здание.
Я задумчиво покусал губу.
— Нет ли каких-нибудь смягчающих обстоятельств?
Он изумленно уставился на меня.
— Смягчающих обстоятельств, когда речь идет о взрыве бомбы?
Впрочем, и мне самому ничего в голову не приходило.
— А если это ошибка? — спросил я. — Каким образом ей удалось проникнуть в здание, принадлежащее «Мелгард Индастриз», позвольте поинтересоваться?
— Она входила в число сотрудников, — пояснил Шокк, снова обратившись к дисплею. — Она работала в течение двух месяцев, предшествовавших преступлению, в отделе приема посетителей.
— Как нельзя лучше подходит для Смотрителя, — ухмыльнулся Рэндон. Подумав с минуту, он спросил: — А что известно из протокола самого судебного процесса?
— Сейчас… — Шокк просмотрел на экране еще несколько страниц. — Из того, чем мы располагаем, всё выглядит донельзя тривиально.
— Неужели ничего экстраординарного? Ничего такого, что могло бы указать на какие-либо психические нарушения или что-нибудь в этом роде?
— Нет, сэр. Обычный процесс, каких десятки, с правом повторного обжалования.
Рэндон снова взглянул на меня и покачал головой.
— Простите, Бенедар, но если «Мелгард индастриз» не пожелал вложить в этот процесс свои деньги или попытаться каким-то образом повлиять на его исход, они наверняка уверены в ее виновности.