– Нет, Петя. Еще нет. Без компании тяжело. Необходимо общение, а так в сон клонит. Но кое-какие мысли уже есть. Вот, пожалуйста, – и Александр указал рукой на развернутый телевизор со снятой задней крышкой.
– Да, слушай, действительно…
– А как? Нет, ну а как? Работаем. Будь спок.
– Паркет вскрывать будешь?
– О! Это мысль. Не исключено… А впрочем, что это я все о себе да о себе. Ты-то как? Не хвораешь?
– Слушай, дай-ка я тоже выпью, день сегодня… да и на тебя смотреть больно.
– Выпей, Петя, выпей. Но не налегай на стратегический запас, мне еще с ним работать и работать.
– Может, пельменей сварить? – Петр вернулся из кухни со стаканом.
– Не кокетничай. Сырок вот – закусывай. За победу?
– За нашу победу.
– Ну так и что? – Гурский выпил, взял ломтик сыру, занюхал и положил на место. – Как там на фронтах?
– Сейчас. – Волков выпил полстакана водки, зажевал сыром, прикурил сигарету и, чуть расслабившись, попросил:
– Подожди чуть-чуть… Это же просто чума какая-то.
– И почумее видали.
– Ты когда-нибудь замечал, что у меня умные глаза?
– Буркалы и буркалы. А что – барышня оценила?
– Мужик.
– Петр… Ты меня пугаешь. Нашего же большинства и так все меньше и меньше. Ты же офицер, в конце концов. Держи себя в руках.
Где-то очень высоко в прозрачных небесах над застывшим в своей зыбкой неподвижности городом Святого Петра мелодично динькнула полночь, но таинственный звук этот совпал во времени с «диньком» открывшейся крышки волковской «Зиппы» и остался незамеченным ни городом, ни самим Волковым, прикурившим очередную сигарету, и, конечно же, его не заметил агностически настроенный к виртуальной, по его мнению, природе реальности белых ночей Адашев-Гурский.
– Ну вот… – Волков расстегнул пиджак и вытянул ноги.– Саша, ты себе не представляешь, насколько трудно что-то там из себя корчить. Да мне проще было его застрелить.
– Был достоин?
– Помнишь «Мертвый сезон»?
– Это шпионские страсти с Банионисом?
– Ну да. Там еще все крутилось вокруг газа такого, которым из нормальных людей можно было служебных придурков делать. А заправлял всем проектом некий доктор Хасс. Его Банионис и выслеживал.
– Так вот этот наш Валерий Алексеевич и есть «доктор Хасс»?
– Этот чуму покруче замутил. Под воздействием его препарата полное изменение личности. И еще про чистую науку втирает, пидор… И вот эту-то самую ерундовину мы ему и должны вернуть.
– Да… Тут, Петя, просто необходимо выпить.
– Не вижу повода… для отказа. Волков налил водку в стаканы, разломил пополам оставшийся кусок сыра и задумчиво произнес:
– Прямо твоя Сцилла и Харибда.