НОЧЬ ПЕНЕЛОПЫ
Astra de dh probbehke
'Звезды уже далеко продвинулись' Телемах с рабами прибирает в той страшной комнате Там лежат вперемешку эти глупые нагловатые парни - мои 'женихи' перевернутые столы битая посуда куски жареного мяса
Его запах и запах разлитого вина перебивает запах крови
Должно быть особенно страшны полиловевшие лица несчастных крикливых потаскушек Что ему стоило их пощадить?
'Звезды уже далеко продвинулись' Одиссей ровно дышит За двадцать лет волосы на его груди стали седыми веки распухли от соли от раскаленного белесоватого неба
Скоро рассвет Он спит жаль Может быть он бы стер мне слезу как тогда двадцать лет назад в нашу брачную ночь
* * *
встань прислонись я лучше хочу рассмотреть тебя остановив к этой белой стене
лист виноградный упал и засох у тебя под ногами
помоги мне остаться невредимым для больно разящего света у этой стены гурзуфской уличной еще татарской стены
пальцем коснись штукатурки ее с трещинами с муравьями
я прошу тебя не шевелись эти блики теней виноградного дерева так коварны словно они а не я близки с тобой
в день этот в этот жаркий такой поутру день единственный отразившийся выраженьем на твоем таком бессмертном сегодня лице
САРАНСК - ЧЕТВЕРТЫЙ РИМ (ЭЛЕГИЧЕСКИЕ ДИСТИХИ)
На небо строем пошли они
К. И. Галчинский
В небесное отечество отправились они и там они солдаты те жертвы Еллинов мученики сгоревшие в Пергаме крепкостенном И вот за это Рим дано им основать
Так в часы когда препона нет отчаянию и материя перекрученной простыней сжимает шейные хрящи неземная взору открывается дорога O XAIPE EKTOP XAIPE O AINEIA* сторожа достойных в смерти
В небесное отечество отправились они и нас зовут и за это с Городом все у них в порядке
так и тебе ну выбери его
ведь основанью Рима в Элизейской дали нет скончанья
СORVUS CORVUS*
и огнемощный орел никнет сонный, никнет на Зевсовом скиптре, быстрых роняя чету крыльев долу.
Пиндар в пер. Вяч. Иванова
О как короток даже солнечный этот декабрьский день бесснежный и облака над заливом перьями-крыльями
Вот и взлетел ночи ворон взлетел нет это смерти ворон взлетел и крыльями бьет и бьет
Ты забудешься; в мае листва зелень травы а дальше если удача то плотный прибой черноморский но пульсирует сердце и траурный ворон летит пусть незаметно пусть точкой у горизонта неразличимой почти
Ты можешь лгать себе и обольщаться то легким вином то плотью цветущей но нету укрытия от ужас несущего свиста рассекающих иссекающих воздух ли время ли крыл
Снова канун Рождеству Петергоф году конец декорации те же но этой нависающей с угасшим последним небесным пятном ночью ты явственно слышишь как приближаясь летит и не Пиндаров орел а ворон угасанья и смерти