Прощай, друг (Жапризо) - страница 21

***

Просторная лестничная площадка в респектабельном доме крупных буржуа. Вторая половина того же дня. Мадемуазель Аустерлиц в белой шубке торопливо взбегает по лестнице, на ходу отыскивая в сумочке ключи. Она направляется к двери своей квартиры. Едва она повернула в скважине ключ, как вынырнувшая из-за ее плеча рука зажимает ей рот, не давая кричать. Мужчина сгребает ее в охапку и бесцеремонно заталкивает внутрь. Он закрывает за собой дверь. Это Барран - грязный, небритый, внушающий ужас. - Не бойтесь! - говорит он. Постанывая, девушка мотает головой под жесткой ладонью медика, и слезы навертываются на ее глаза. - Успокойтесь!.. Я отпущу вас, как только вы успокоитесь... - увещевает ее Барран. Мадемуазель Аустерлиц послушно замирает, но взгляд ее, устремленный на Баррана, по-прежнему полон ужаса. Медик осторожно отпускает ее. Девушка медленно пятится, не в состоянии вымолвить ни слова, и останавливается, лишь когда упирается спиной в другую закрытую дверь. Они находятся в просторной прихожей, стены которой увешаны зеркалами и картинами старых мастеров. - Вы одна можете мне помочь, - говорит Барран. - Вот почему я здесь. Девушка продолжает смотреть на него широко открытыми глазами перепуганного ребенка. Сдерживаемые рыдания мешают ей говорить: она просто указывает на вечерние газеты, упавшие на ковер. На первой странице красуется сделанная в Алжире фотография Баррана. - Это вранье! Сплошное вранье! - восклицает медик. При этом он делает шаг вперед, и девушка пытается отступить еще, но некуда. - У меня только один шанс это доказать, и этот шанс вы!.. продолжает Барран. В этот момент, тряхнув копной белокурых волос и зажав ладошками уши, мадемуазель Аустерлиц кричит что есть сил. Барран с размаху влепляет ей пощечину. Вмиг наступает тишина. Девушка, внезапно успокоившись, переминается с ноги на ногу, во все глаза глядя на Баррана. Он осматривается, потом спрашивает: - Вы здесь одна? Девушка молча кивает и начинает плакать тихонько, беззвучно, даже не пряча в ладонях лицо.

***

Грубая рука за волосы поднимает голову Проппа, который задремал, уткнувшись лбом в край стола. Он сидит в большой комнате с ровными рядами металлических столов. Несколько полицейских пристально разглядывают его. Это бюро инспекторов Уголовной бригады Нейи. Через голые, без штор, окна видно, что снаружи наступила ночь, в которой тысячью огней зажглись здания квартала "Дефанс". Спать Проппу не дает Мелутис. Он без пиджака и без галстука. - ...Я не знаю этого Баррана, - монотонно твердит Пропп. - Я не был в подземелье Я был за городом. Вы мне осточертели. - Где за городом? - не отстает Мелутис. - В Нормандии, в отеле. Я лопал устриц, гусиную печенку, индейку! Сколько можно повторять? - С кем ты был? С девицей? С закрытыми глазами легионер поднимает левую руку и растопыривает на ней два пальца, показывая "С двумя". - С блондинкой и брюнеткой. Ни на секунду не сомкнул глаз. Голова его клонится к столу, но Мелутис снова поднимает ее за волосы. В другой руке старший инспектор держит пустую полотняную кобуру от револьвера Баррана. Он злобно сует ее легионеру под нос. - Узнаешь это? Легионер, с трудом разлепляя веки, смотрит на кобуру. - А вы дадите мне поспать, если я узнаю? - Говори! - Это кобура от револьвера, шериф. Спокойной ночи. И голова легионера в третий раз опускается на стол. Все присутствующие, не двигаясь, глядят на него. Мелутис вздыхает, идет к окну, смотрит на рассыпанные в ночи огни. - Разбудите его, - командует он. Проппа тотчас возвращают в сидячее положение и ослепляют сильной настольной лампой. Кислым тоном Мелутис возобновляет допрос: - Кто стрелял в охранника? Он или ты? - Не знаю этого типа. - Кто знал комбинацию сейфа? Он или ты? Пропп трет глаза и берет из пепельницы зажженную сигарету одного из полицейских, Горика. Реакция Горика вмиг пресечена жестом Мелутиса, наблюдавшего за сценой по отражению в стекле. - Послушай, фараон, - говорит после затяжки Пропп. Это меня не касается, но этот Барран - он же медик, парень образованный. Мелутис оборачивается, глядя на него, как ни странно, совсем не злыми глазами. Он слушает. - Если это он обстряпал дельце, - продолжает Пропп, - то он бы его как следует подготовил. Тебе такое вряд ли было бы по зубам. - Он его и подготовил. По знаку старшего инспектора, который руководит своими людьми с выработанной годами властностью, один из полицейских, Муратти, приносит черный чемодан Баррана и раскрывает его перед Мелутисом. Тот вынимает оттуда фотоаппаратуру Изабеллы и объявляет: - Вот это приехало к нам по транспортеру. - А денежки? - вкрадчиво спрашивает Пропп. - Их он, конечно, оставил при себе. - Двести кусков - штука объемная. - Значит, у него был сообщник, которому он их передал! Легионер скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула, снова готовый уснуть. - Если в качестве сообщника вы нашли только меня, то вам самое время пошевелиться, - саркастически замечает он. Молчание Полицейские не шелохнутся. И вдруг Пропп сам выпрямляется на стуле и переходит в наступление, окончательно проснувшись: - Ты видел послужной список этого Баррана? Он великолепный стрелок! Это признано официально! - Ну так что? - настораживается Мелутис. - И такой стрелок будет всаживать в охранника четыре пули сорок пятого калибра? Да брось, одной и то было бы уже много! - А ты, оказывается, кое-что знаешь! - присвистнув, говорит Мелутис. Легионер, вдруг обернувшись на стуле, указывает на одного из присутствующих инспекторов - Горика. - Я это прочел в газете, спроси у него! В ответ на вопросительный взгляд Мелутиса Горик досадливо морщится, но утвердительно кивает. По-прежнему держа в руке кобуру Баррана, старший инспектор круто поворачивается, идет в свой кабинет и захлопывает за собой дверь.