Дежурный по тюрьме, когда Миша попросил предоставить ему свидание с осуждённым, почему-то замялся и отправил адвоката к начальнику тюрьмы.
Миша удивился этому - свидания с подзащитными обычно предоставлялись беспрепятственно - и пошёл к начальнику.
Начальник тюрьмы внимательно выслушал Мишу и немного сконфуженным тоном произнёс:
- К сожалению, лишён возможности. Вам скажу по секрету. Но только имейте в виду - по секрету, - строго добавил начальник: сегодня ночью Пантелеев бежал... И смотрите: это - по секрету...
- Понимаю, - сказал Миша Маснизон и начал было интересоваться подробностями, но озабоченный начальник только махнул рукой.
Начальнику было не до него.
Миша поехал к себе. По дороге, в трамвае, первое, что он услышал, это как один из пассажиров говорил соседу:
- Слыхали новость? Лёнька Пантелеев бежал после приговора.
Это же сообщил Мише Маснизону знакомый адвокат, которого он встретил в юридической консультации.
А к вечеру о побеге Пантелеева уже говорил весь город. Позже выяснилось: ночью в тюрьме погас свет, и трое - Лёнька с сообщниками вырвались на свободу. А помог им тюремный надзиратель, сильно ненавидивший нэпманов.
А, впрочем, никто ничему особенно не удивлялся. Шёл 1924-ый год - в Совдепии кипела анархия.
Ресторан Донона находился на Мойке, в подвальном, роскошно отделанном помещении. В отдельные кабинеты имелся свой вход, за углом.
Миша предложил Катерине Ивановне занять кабинет, но она, немного подумав, сказала:
- Нет, давайте посидим в общем зале. Сначала...
И чуть заметно улыбнулась. Перехватив эту благосклонную улыбку, Миша про себя обрадовался и вошёл с Катериной Ивановной в ресторан.
В вестибюле они неспеша разделись. Снизу, из общего зала ресторана, сюда долетал весь тот знакомый хор звуков, который, заранее сообщал Мише радостное настроение и обещал приятный, необременительный вечер: шум голосов, женский смех, какая-то модная и легкомысленная мелодия. Мягко и ненавязчиво шибанул в нос дразнящий запах респектабельного заведения: вся эта особая, неповторимая и ни на что не похожая смесь дамских духов, сигарного дыма, ароматных горячих блюд с пахучими приправами.
Седой швейцар, похожий на Фридриха Энгельса, уверенно распахнул матовую стеклянную дверь, за которой были несколько ступенек в большой ресторанный зал.
Миша Маснизон и Катерина Ивановна спустилась вниз и заняли стол недалеко от входа. Ресторан был уже набит публикой. За столиками сидели удачливые дельцы, нарядные дамы, трестовские воротилы, какие-то странные молодые люди неясного рода занятий и пижонской наружности.